— Приезжайте! Я на Ленина восемнадцать, в подвале! Быстрее!.. Кай, остановись!!! Нет!!!
Дальше неразборчивые звоны и хрусты, сыгравшие на воображение рыцаря в пользу красочной картины кишок на люстре и крови на полу. Звонок прервался, и рыцарь в мановение ока содрал со стены меч и быстро оделся. Он собирался уже выбежать из квартиры, когда его локоть поймали девичьи пальцы.
— Я иду с тобой.
— Ты сидишь дома! — прикрикнул на нее Адонис, но эффекта это не возымело.
— Нет, если Кай действительно сошел с ума и действительно стал чудовищем из твоих рассказов и представлений, то я должна это увидеть и больше не питать иллюзий.
Ударив себя по лбу, рыцарь решил, что с ним ей будет безопасней. Вдруг бес вернется, а Нинель будет одна.
Добирались до места в молчании. Долго искали полевую операционную, нашли за одной из дверей.
Им открыл Герман. Ученый был весь встрепанный, в разорванной одежде, с синяками от хвоста на шее, но живой.
— Я с ним еле справился, — выдавил он, пропуская мужчину и девушку в помещение.
От сказанных слов Нинель прижалась к жениху, который опустил меч, тоже поняв значение слов. Жив демон или нашел свой бесславный конец? Помещение выглядело как постановка к постапокалиптическому фильму: все расколото, разбито, сломано, осколки хрустели под ногами, в углу расчищенная от хлама кровать, а на ней...
— Забирайте свою «прелесть», и больше не подпускайте его ко мне в таком состоянии, — Раздраженно заявил доктор.
Иномиряне нерешительно приблизились к лежащему на больничной койке Каю, спящему, безусловно живому. В руке черта стоял маленький расширитель, под кожу шла нить капельницы.
— Вены очень глубоко. Не придумал иного способа до них добраться, — объяснил врач, осторожно приводя в порядок руку пациента. — Когда он пришел, я думал, случилось нечто непоправимое, а когда понял, что именно произошло на самом деле, пришлось познакомиться с не самой приятной стороной характера вашего друга.
— А что именно произошло? — Нинель вышла из-за спины рыцаря.
— Нервный срыв, полагаю. Я думал, вы и сами поняли.
Адонис неожиданно шарахнулся в сторону от кровати и отодвинул от нее принцессу, заявив:
— Безумие у демонов обычное явление, а безумный демон – мертвый демон. Таких свои же сородичи драли на куски.
— Ну-ну-ну! — успокоил его Герман, поворачивая голову спящего на бок, снимая присоски проводов. — Посмотрите на ЭЭГ[1], активность вернулась в норму перед сном. Это было обычное нервное перенапряжение. От подобной ерунды с ума люди не сходят.
— Люди нет, демоны да! — продолжал гнуть свою линию Адонис.
— Но какова причина, от чего случился срыв? — Нинель снова вышла из укрытия.
— Это вы мне скажите, — чуть повысил голос нелегальный врач. — Вы из одного мира, из одной квартиры, и должны знать о нем уж точно больше меня! Смотрите! Видите, линии, те что прямые, — протянул им ЭЭГ Герман и пояснил, — У людей они активные, а у Кая нет. Но в момент, когда он пришел ко мне, они были активны даже сильнее, чем у человека. Могу лишь предполагать, возможно, Кай не в состоянии воспринимать некоторые эмоции. В его мозгу отделы, отвечающие за эти эмоции, предусмотрены, но при их возбуждении происходит сбой. Вспомните, говорил он, о чем-либо в тот момент?
— Легионы, — вспомнил представитель добра, — он повторял «скоро они кончатся», «мы не вернемся домой».
— Вот и причина, — Герман подал верхнюю одежду, дабы друзья одели Кая. Им оставалось только послушаться молчаливого указа, а доктор продолжал, — Если в двух словах, виденное вами – это выход накопившегося напряжения. Кай искал легионы и непрерывно нервничал из-за их отсутствия...
— Разве он нервничал? Смеялся, да и только, — попытался возразить Адонис.
— Юмор – это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи[2], — возразил цитатой Герман. — Возможно, он выработал именно эту защитную реакцию, раз шутил в серьезные моменты. Некоторые люди во время таких срывов совершают чудовищные поступки, а раз у демонов еще и предрасположенность, то хочу заметить – у Кая неслабый самоконтроль.
— А если его самоконтроль не справится в следующий раз...?
Герман покачал головой и не дал закончить фразу рыцаря словами:
— Никак не пойму, как вы друг к другу относитесь, — сам себя спросил нелегал и передал пузырьки в руки принцессы, — Это на случай повторения концерта. Таблетки для успокоения, а ампулы, если иного выхода не будет – снотворное. Хотел бы я порекомендовать ему больше отдыхать, но если он не найдет легионы...