Рекомендации бармена оказались верными. На воздухе Кай начал держаться на ногах уверенней. И, наконец, заметил Нинель.
— О! Принцесса! А как вы тут оказались?
— За тобой, пьянь городская, пришла.
— Зачем?
— Самой интересно. Остался бы там, по твоему телефону позвонили бы Адонису и за тобой бы пришел он. Подумаешь, два лишних часа в компании пьяных мужчин, обсуждающих твою хвостатую задницу, — пробурчала принцесса, тяжело дыша. — А затем накрученный рыцарь прискачет с мечом наперевес, и фантазия тех мужиков тебе сказкой покажется.
Демон наморщил лоб, пошевелил губами, будто не мог вспомнить вопрос и сопоставить его с ответом. Из-за сбившегося шага Нинель едва не упала, но удержать повисшего на ее плече беса смогла.
— Ах, вы такая сердобольная, даже демону сочувствуете. Нельзя так! — будто прочухавшись, более внятно укорил ее бес.
— Демон, и что? Нельзя сочувствовать твоей глупости?
— Нельзя, — повторил Кай. — Просто невозможно. Подверг вас такой опасности. Не должно такое прощать. Знаешь же, я повелитель демонов?
— Забудешь такое, — пыхтела принцесса, с трудом ведя парня прямо, а не в бок, куда того так и норовило повернуть. — В этом мире это не важно.
— Важно! Мое прошлое никуда не делось, — Пару минут они шли молча, но демон вновь завел разговор, и уже на тон выше, накрывая волной откровений. — Ты думаешь, я хотел этого? Быть королем всепожирающего и уничтожающего общества, думаешь, я хотел править теми, кто сделал меня повелителем для галочки? Я же ничего не смог: не смог остановить войну, не смог противиться совету, оценил свою жизнь выше жизни тысячи людей. Знаешь, принцесса, я отчаялся. Да, точно! Подчинился! Лживый и ужасный, вот я какой. Поэтому не нужно сочувствий. Я их не могу быть достоин!
Пораженная, Нинель остановилась, из-за чего Кай вновь повис на ней. Мозаика собралась в целую картину, и хоть в ней не хватало кусочков, что на ней изображено стало вдруг понятно. Испытывая смешанные чувства, она спросила:
— Недостоин, да? Забавно. Получается, и я не могу быть достойной, да? Выходит, я тоже лживый и плохой человек.
Кай повернул голову на задумавшуюся девушку и неожиданно подался к ней, касаясь губами ее покрасневшего от холода ушка.
— Ты прекрасный человек, лучший из всех, — прошептали его губы, перед тем, как конструкция «трезвый ведет пьяного» столкнулась со стеной.
Самое тяжёлое оказалось тягание полубессознательного тела по лестнице. А там за ноги вволокла, да на коврике в комнате оставила, заботливо укрыв теплым одеялом. И ушла лечить полученную травму.
Адонис вернулся уже утром, и удивился, увидев встречающую его Нинель, обычно уходящую в университет в этом часу.
— Добро пожаловать домой, — поприветствовала она, не отнимая холодного компресса от виска.
— Спасибо. Почему не на учебе?
— Кая из бара забирала, представляешь?
Адонис представлял, и эпичность картины не вязалась с целым, а не разрушенным, городом, зато объясняла компресс Нинель.
— Он что, тебя ударил?! — ужаснулся рыцарь, моментально возвращаясь в состояние бешенства.
— Нет, что ты. Я об стенку саданулась, пока до дому его вела, — она отмахнулась. — Забудь. Мне нужно с тобой поговорить.
— О Кае? — гнев так же легко ушел, как пришел. На лице Адониса заиграло простое раздражение. Слишком часто его невеста говорила об этом упыре.
— Да, ты же знаешь, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. И пьяный Кай кое-что мне рассказал...
— Стоп! — выставил вперед руку герой. — Вижу, разговор обещается неприятный. Дай я разденусь, да и поесть бы не мешало.
На кухне, за кружкой чая, Нинель продолжила:
— Адик, он открыл не так много, но этого хватило понять – Кай и я – мы одинаковые.
Адонис подавился котлетой.
— Мне тут чушь послышалась, повтори, но без чуши.
— Адик, я и Кай существовали в землях Сайнтарза на одинаково птичьих правах, просто клетки были разные: моя золотая, его стальная. Если завершать сравнение, то я – холимая канарейка, а он сыченыш – вольный хищник с переломанными крыльями. Но в клетках мы все тот же декор.
— Нинель, я считаю тебя разумной девушкой но...
— Не перебивай! Адонис, я должна высказать тебе свои мысли и чувства, не только для того, чтобы ты понял его, но и для того, чтобы ты понял меня, — на этих слова рыцарь смутился. — Принцесса – это девочка, родившаяся в царской семье, которую рано или поздно выдадут за достойного человека, по мнению ее отца. В другом случае она становится трофеем или бывает продана за долги, или выдана в качестве живого подтверждения лояльности соседнему королевству. В любом из этих исходов принцесса не может решать свою судьбу. Живой товар. Участь же принцев не лучше. Им нужно управлять королевством. Большая ответственность, которую так хочется порой хотя бы частично перевесить на чужие плечи – советников, например, или министров. Доверие не тем людям дорого обходится, — Нинель отпила чай и продолжила: — Но что, если выбора изначально не было? Если принц – игрушка для настоящих властителей – лицо войны. Сопротивление – смерть. Он упоминал странные и страшные картины из своей жизни мимоходом в разговорах, они подтверждают мои слова.