— Ну что?! Даже зная, как это глупо, мне все равно жутко от вида этих игрушек. Брат тоже их боялся, но любил делать игрушки сам. Пришивал пуговицы другим детям вместо глаз, и шел пугать их бездыханными тушками меня!
Рыцарь подавился смехом, улыбка сползла с его лица. Он, конечно, предполагал, что Кай не просто так убил брата, но услышать нечто подобное был не готов. Да и уфологи замерли, словно громом пораженные, раскрыв рты, собираясь задать свои вопросы. Первой опомнилась Нинель:
— Ой, посмотрите сколько времени! А нам спать пора. Да-да, восемь еще рано, но мы так устали. В общем, до завтра. Спасибо, что пришли. Принесли коробку и мишку из коробки. Приходите еще, — Вежливо выпроваживала она гостей.
А рыцарь не знал, что сказать и должен ли он говорить что-то застывшему у стены демону, продолжающему трястись от воспоминаний прошлого, где ему всего пять, и брат тычет в нос мертвым ребёнком с пуговицами вместо глаз и перешитым крест-накрест тельцем. Воспоминания показались слишком живыми, почти осязаемыми, и Кай не сразу среагировал на принесенный ему стакан воды.
— Адик, ну смотри, что ты наделал, — тихо шикнула принцесса на стушевавшегося рыцаря.
— Переживет, — попытался отмахнуться Адонис.
— Уже пережил, — зло бросила Нинель, понявшая вырвавшиеся слова о брате правильно.
Герой Сантрарза старался не показать своего беспокойства и спросил, как можно более равнодушным тоном:
— Ты за это своего брата убил?
Он не ожидал спокойного ответа в виде да или нет – вспышка гнева не удивила.
— О! Так тебя все еще беспокоит мой поступок!? — страх как вода с гуся скатился, остался гнев и раздражение. — Может, даже думаешь, что это не правда!?
— Думаю, ты хочешь казаться хуже, чем есть, и прикладываешь к нашему убеждению все свои силы. На кой тебе это, Кай? Мы последним подонком назвать тебя не можем. Это не значит, что у меня не чешутся кулаки, и я прекращу их об тебя чесать за скотское поведение. Это значит, что мы узнали тебя достаточно для отсеивания глупости от просчитанного шага, способного нас задеть.
— Ха, что же вы узнали, человечки!?
— То, что ты никогда не был настоящим повелителем демонов, — Адонис озвучил мысль, над которой начал размышлять еще в первый месяц пребывания в этом мире. Правда, он думал, будто Кай – подставное лицо, как двойники королей. Но все оказалось куда проще.
Услышав это, демон замер статуей себя, казалось, он вот-вот нападет, но нет, черт сдулся, из него будто в момент выкачали всю энергию. Не желая смотреть поврагам в глаза, он отвел взгляд в сторону, устремив взор в пол. Нинель, нерешительно коснувшись плеча юноши, попросила:
— Кай, расскажи нам! Что там стало с твоим братом? Почему ты правишь, а не он, ведь он был старше. Если бы он стал правителем демонов, то ты...
— Если бы мой брат воцарился бы на троне, случилось бы следующее: «а.» материк бы был бы уже целиком завоеван, и «б.» мы никогда бы не встретились, я был бы мертв.
— Расскажи, почему, — мягко напирала Нинель.
— Вам это надо? А? Зачем?
— Расскажи, — присоединился Адонис и шагнул в сторону окна, на всякий случай. Способы беса уйти от ответа известны.
— Ну зачем вам это?
— Расскажи! — хором повторились рыцарь и принцесса.
Кай окинул их затравленным взглядом и вновь потупился. Ни один из людей не ждал светлого рассказа, но то, что они услышали, пронеслось сквозь них ледяной волной из жалости и ужаса.
Начал демон издалека:
— Вы, наверное, слышали: у нас дети и женщины держатся отдельно. Думаю, Адонис и не встречал представительниц прекрасного пола с хвостом и рогами. Разве что суккубов, но это из другой оперы. Так вот, не знаю, как в других домах, но в цитадели дети повелителя жили на отдельной территории и их стравливали друг с другом, давая шанс выжить лишь сильнейшему, быстрейшему, злейшему, – Впервые в голосе демона отразилась неприкрытая горечь, неприкрытая ненависть.
Он бросил беспокойный взгляд на поврагов и попытался протиснуться между стеной и Адонисом, но тот легко поймал его и попросил:
— Расскажи все.
— Я не хочу!
— В этот раз не отвертишься, нам нужно знать.
Демон зарычал, стараясь испугать, но его уже не боялись.
— Раз хотите, то слушайте! В три года нас заставляют совершить первое убийство – пронзить мозг когтями, забирая саму сущность выбранного на роль нашей личности маньяка, убийцы, изверга или извращенца! Всегда жестокого человека! Демонята переваривают его, вбирая все это, становясь еще более жестокими и озлобленными, — Он сглотнул. Его руки тряслись, Кай смотрел на них, видя произошедшее давным-давно. Адонис ощутил чужую дрожь и преисполнился жалости к врагу.