Весь радостный настрой разом схлынул и перешел в нервное подергивание хвоста.
— Я не пойду с вами, — поставила в известность Кая принцесса.
— Да? Хорошо, — он будто не обратил на новость внимания, из-за этого девушка нахмурилась. И чего она ждала? Не станет же он ее уговаривать, верно?
Рыцарь едва не бросил едкое замечание по поводу увиденного, но сдержался, оставив свои мысли при себе, не желая оставлять последним воспоминанием ссору. Принцесса тоже не желала сохранять последнее воспоминание о себе негативного плана и спросила, как бы между прочим:
— Кай, а что ты будешь делать, когда вернешься в родной мир?
— Помимо бега в другую сторону от цитадели? Умирать, — шокировал он ответом.
— Прости, что?
— Ну как, битва добра и зла, сама знаешь...
— В которой тебя убьют?
— Представляешь, какой отвратный сценарий!
— Кажется, я поняла, — задумчиво протянула она.
— Ох, женская логика, не напрягайся, — отмахнулся демон и едва не споткнулся от неожиданных слов благодарности.
— Спасибо.
— Боги, за что?
— За... ну, это женская логика.
— Доня, у тебя очень странная невеста. За что она меня благодарит? — обратился к рыцарю Кай.
— Откуда я знаю, — огрызнулся Адонис и ушел вперед, первым выходя на крышу.
На ней не был нарисован круг пентаграммы, он был вытоптан в снегу. Задрав голову вверх, демон успокоился, боясь ошибки синоптиков и последующего за этим снегопада. Обещали же безветрие и тишь на небе. Обещание исполнили.
Но беспокойство не покидало нечисть. Кай плотнее запахнул куртку и постарался не думать о возможном провале. Рядом с ним прощались жених с невестой, более холодно, чем он себе это представлял. Окончательно убеждая демона в непонимании им человеческих чувств и отношений.
— Доня, ты в центр художества, Нинель, отойди подальше. Еще лучше скройся за дверью, на всякий случай.
— А это безопасно? При переносе с нами точно ничего не случится? — запоздало спросил рыцарь, становясь в центр вытоптанного художества.
— Конэшно!
— А пообещать можешь?
— Я что, дурак, давать невыполнимые обещания?
— Убью!
— Если перенос нас не убьет, то дерзай. Итак, готов? — спросил демон, имея в виду и себя.
Адонис бросил беспокойный взгляд на Нинель.
«Что бы с нами не случилось, она будет в порядке», — решил он, скромно махнув рукой на прощание. Кай же даже не обратил внимания на девушку, слишком занятый ожиданием переноса.
— Давай уже! Готов!
— Тогда поехали, — вильнул остатками демоничности бес и поднял над головой с таким трудом найденный источники легионов.
— Стой! — внезапно крикнул рыцарь и схватил демона за хвост. Черт приподнял бровь, опуская руки. — Давайте договоримся кое о чем.
— Давай в нашем родном мире договоримся...
— Нет, здесь, на нейтральной территории, я хочу, чтобы мы договорились не нападать друг на друга сразу по возвращению.
Демон фыркнул. Типа и не собирался нападать.
— Оставайся-ка ты здесь. Работой, плоди деток и забудь о прошлом, только тогда мы не пересечемся и, вопреки обещанию, не сцепимся.
Нинель тенью выглядывала из-за двери, улавливая напряжение в разговоре. Она не хотела видеть, как важные ей люди уходят. Считая себя эгоисткой, принцесса призналась, что хотела бы и дальше жить вместе с ними, смотреть по вечерам фильмы, обсуждать мелочи, иногда спорить, находить компромиссы.
— Заканчивай треп. Перемещаемся и разбегаемся…
— И будь что будет, да? — Кай вновь поднял предметы над головой. Ему не хотелось продолжать этот разговор. Не удержавшись, он все же посмотрел в покрасневшие от слез глаза принцессы и поспешил вновь отвернуться, концентрируясь на ритуале.
Яркая вспышка озарила людей светом, едва не сбила с курса пролетавший над городом самолет, поглотила в своем теле тех, кого должна была перенести и рассеялась.
Кай так и стоял, пафосно держа руки над собой, Адонис продолжал держать его за хвост, а Москва осталось Москвой. Предметы в руках Кая начали быстро рассыпаться, так как потеряли легионы. И лишь амулет-ловец остался целым, с него пропали лишь наполненные магией бусинки.
— Не вышло? — удивился рыцарь, обращаясь к шокированному произошедшим, вернее, не произошедшим, Каю. Тот резко осунулся и ответил полубезумным взглядом загнанного в угол человека. Зрачок, занявший всю радужку, дрогнул, медленно возвращаясь к нормальному размеру.
Нинель неспешно шла к ним, не зная, радоваться ей, ведь ее желание исполнилось, или поддержать грусть беса, который, казалось, готов упасть в обморок.