Она снова потрясла его, прикладывая больше сил. В голове крутилась мысль: «А что, если он солгал, и потеря легионов может причинить реальный вред? Что, если потеря магических частиц может убить его?». В уголках глаз выступили слезы, а руки начались трястись, когда Нинель решилась и занесла одну для удара. На щеке остался красный болезненный след, и глаза неспешно открылись.
Кай выплывал медленно, как освободившийся от цемента утопленник – неторопливо, через толщу воды, все ближе к свету и зовущему его голосу.
— Все, больше не притворяюсь, только не бей, — сиплым от сна, но веселым голосом попросил черт.
— Зараза, — обрушилась на него принцесса, стараясь поставить как можно больше синяков своими маленькими кулачками. Лениво и медленно от нее отгораживались руками. — Я тут беспокоюсь! А он притворяется!? Да как так можно!!?
Она зло стерла слезу и села, обняв колени.
— Принцесса, ты плачешь?
— Нет, — раздалось из-за коленок.
— Какая явная ложь. Хочешь, осушу слезы? Подумай, я же не стою твоих страданий.
Слезы и вправду перестали течь, не из-за согласия со сказанными словами, а из-за шока, полученного в попытке принять этот, по мнению демона, факт.
«Неужели он не видит, как я отношусь к нему? Не понимает, как он важен мне?»
— Кай... я....!
Она должна была поговорить с ним, но демон резко поднялся, потянулся, шутливо задел ее хвостом и удрал в свою комнату, не желая слушать.
16 глава
Ужин прошел неожиданно бодро. На демона напала словоохотливая лихорадка, и он болтал обо всем и со всеми. Говорили и о еде, и о счетах, и о предстоящем празднике, которого, как узнали друзья, Кай очень ждал.
Поддерживая идею, Нинель предложила:
— На этот праздник положено дарить подарки, как на наш Весенний уход. Почему бы нам не сделать друг другу подарки?
— Я уже получил от тебя шарф, — улыбнулся Адонис. — А ты-то чего хочешь?
— Так бы я хотела попасть на медицинскую практику в Германию, но это на будущее, года через три. А сейчас, может новую сумочку или сапожки, — она повернулась к бесу и спросила его, все еще немного смущенная утренним инцидентом. — А что бы ты хотел на Новый год?
— Я? — удивился бес, будто не ожидал подобного вопроса. Он задумался, не попав ложкой в рот, и ответил. — Тысячу журавликов.
Такое желание поразила своей странностью.
— Пернатых? — с опаской уточнил рыцарь.
— Бумажных, — улыбнулся Кай. — По пятьсот от каждого. А вам что подарить?
Что можно было попросить у шкодливой нечисти – не шкодить.
— Праздников без твоих выкрутасов, — усмехнулся мужчина.
Демон прикинул, даже если он будет жив на тот момент, ничего особенного уже не сумеет сделать, поэтому кивнул, принимая желание. Нинель имела аналогичное требование, а еще что бы Кай был здоров, ответил на ее чувства, если ей взбредет в голову признаться, и много других мелочей. Не смогшая определиться с конкретным желанием, девушка пожелала:
— Сделай завтра ужин, это и будет мне подарком на Новый год.
Демон удивленно вздернул брови:
— Но я не умею готовить? Мой максимум – сделать чай и не обвариться кипятком.
— Вот и приложишь усилия.
— И что ты хочешь? — сдался бес.
— Макароны. Я напишу рецепт, просто сделай все по нему, — сжалилась принцесса, наслаждающаяся маленькой местью.
Рецепт вызвал массу недопониманий:
— Можно вопрос? Ты написала «варить до готовности». Как определить готовность? А положить соли по вкусу – на чей вкус ориентироваться? И как возможно добавить за пять минут до готовности тушенку, если готовность мы определяем по факту, как мне отсчитать от этого факта пять минут в прошлое?
Рыцарь сдержал улыбку, наблюдая за триумфом невесты, если он мог ее еще так называть.
— Разберешься, — заверил он.
Снимая с себя обязанности готовки ужина, принцесса унеслась на учебу с утра, и, продолжая месть, приготовив завтрак, попросила Адониса кое о чем – рыцарь задерживался дома, мучаясь над рядом нестыковок в документах, и решил подыграть.
Как ни странно, боли отступили, и Кай чувствовал себя бодро, однако радоваться этому он себе запретил. Слишком больно питать ложные надежды, а боли и без того достаточно. Зато проснулся аппетит и, зайдя на кухню, бес начал поиски завтрака.
— Что можно съесть? — спросил он.
— Братскую могилу, — иронично ответил ему Адонис, не отвлекаясь от документов.
— Прости, чего? — шокировано.
— Кильки в томате, то есть.