— Буду. Со всей строгостью и жестокостью.
Веселье медленно сходило на нет, и Кай с грустью понял: он не застанет этот веселый момент. Его отвлек вопрос рыцаря:
— Думаешь, я ужасно поступил? По твоему мнению?
— Нет, но мне не нравится.
Причины объяснять бес не обязался. Ему стало неуютно от невозможности предсказать будущее друзей. Он думал, они останутся вместе и будут поддерживать друг друга, но теперь будущее представлялось ему размытым и пугающим. Будет ли Адонис заботиться о Нинель дальше, или уйдет в новую семью? Что с ней станет? Женщина в этом мире и одна отлично может справиться с жизненными сложностями, но сама мысль о нестабильности мира после его смерти грызла изнутри. Так не должно быть! Его гибель не должна была ничего изменить. Но останься он жить, мог бы он повлиять на происходящее?
— О чем задумался?
— О будущем, — честно ответил Кай. — Оно беспокоит меня.
Адонис посмотрел на наряженные ели, на развешенные гирлянды и счастливые лица людей.
— Все будет хорошо, — уверенно заявил он.
Напряженное молчание и задумчивость демона не продлились долго, стоило переступить порог дома, как хвостатый закричал громко, как мог:
— У Адониса появилась подружка!!!
За это получил подзатыльник и пинок, после которых улетел в зал, где перегруппировался и спрятался за диван. Рыцарь подскочил к вышедшей на крик Нинель, взял из ее рук медвежонка и бомбой кинул за диван.
Крик ужаса, и демон оказались в досягаемости полета компьютерного кресла. Забился на шкаф, но его выволокли за хвост и сунули в лицо игрушечного мишку. Крик обратился визгом.
— Какого лешего вы кричите? Час ночи! — возмутилась принцесса,
— У Адониса любовница образовалась, ревнуй.
Мишку едва не вбили в голову болтливому демону. Но Нинель не среагировала на новость, как того хотел бес. Лишь зевнула и, перед тем, как закрыть дверь, поинтересовалась:
— Поздравляю. Когда знакомить приведешь?
Вот тут Адонис растерялся, даже наказывать Кая забыл, чем тот воспользовался, змеей выскальзывая из захвата.
— У нас пока все не так серьезно. Просто работаем вместе.
— Видим мы, как вы работаете, — выглядывая из своей комнаты, травил демон.
— Да замолчи ты! — огрызнулся застуканный за изменой рыцарь.
— А что, вы продолжайте работать. Авось через девять месяцев наработаете маленького Доню.
В болтуна полетел медведь и ударился о резко захлопнувшуюся дверь.
— Ладно. Твоя же личная жизнь, не хочешь посвящать, не надо, — надулась принцесса и мстительно продолжила. — Мы вчера в университете изучали венерические и их букеты. Советую тоже ознакомиться.
Пристыженный рыцарь остался наедине с игрушечным медведем:
— Говорили мне: «Иди в монахи! Дай обет безбрачия! От женщин одни беды!», и почему я их не слушал?
Ночь Кай еле пережил. Температура то поднималась, то опускалась, давление скакало обезумевшим хорьком, салфетки, простыни, наволочки все пропиталось кровью. Человек бы умер, ведь ему достаточно потерять один из его пяти литров и придет неумолимая смерть, но демоны устроены иначе. Он видел, как во время драки его соплеменнику оторвало руку, и кровь все лилась и лилась, залила все в округе, но тот демон умер лишь тогда, когда ему отсекли голову. Обескровленная тушка у ног победителя и занесенные когти, по мнению большинства представителей его расы – славная смерть.
Утром люди ушли, оставив бесу завтрак, зайти они не смогли. Кай предусмотрительно закрыл дверь, подперев ее столом. Собравшись с силами, он вынес тряпки и загрузил в стиральную машину, убрал салфетки и не успел насладиться облегчением, без приглашения пришел новый приступ. Ноги не удержали костлявое тело, и уронили на пол душевой. Изогнувшись, сильно ударившись головой, бес ощутил давление потолка и изо рта снова пошла кровь. Сотрясаясь в судорогах, он отпустил свое бьющееся в агонии сознание, давая ему полное право больше не возвращаться.
Приход в себя спровоцировал звонок в дверь. А может тот звук почудился. Разлепив веки, измученный демон, банально уставший от своего состояния медленного умирания, сумел подняться и осмотреться.
Крови было слишком много: на стенах, на потолке, на полу, в раковине. Влажные капли продолжали сочиться из носа, застыли в уголках глаз.
Посмотрев на себя в зеркало, усталого, похудевшего, почти мертвого, он решил – пора идти в место смерти. И в этот раз ни Адонис, ни Нинель, ни тот следователь не встанут на его пути. Так он думал. Убрался, умылся, взял деньги из общего кошелька на такси и открыл дверь.