— Нинель! Каю плохо.
— Опять подрались?
— Если бы.
Синяки, порезы, разбитые костяшки и прочую мелочь, характерную буйным мужикам, девушка научилась лечить. Благо с такими петухами практики у нее было достаточно. Но Кай не был ранен.
— Ты головой точно не бился? — развернула врачебную деятельность принцесса: рассматривая уши, нос и заглядывая в горло демона. Всюду нашлась запекшаяся кровь, а с ней и свежая.
— Нет, кажется. Думаю, я подхватил грипп.
— Лучше б ты мозги подхватил.
— Понадобятся, схожу в морг.
У принцессы оказался полный набор всех необходимых инструментов, которые она купила на всякий случай. Кто ж знал, что этот случай представится так скоро. С сомнением откладывая стетоскоп и тонометр, Нинель ушла за записями, которые делала со слов Германа.
Сравнение заставило ее пялиться на цифры квадратными глазами и повторить измерения. Подпольный врач трубку так и не снял, и рыцарь оставил это дело. Увидев столько пропущенных вызовов, он надеялся, что Герман позвонит сам.
Нинель сбегала в аптеку за недостающими лекарствами.
— Что ты собираешься делать? — увидев принесенное принцессой, спросил герой мира Сайнтарз.
— Стабилизировать давление и температуру. Кай, у тебя давление как у трупа, температура тоже низкая. Думаешь, это на тебя местные вирусы так влияют?
— Ага. — «Ну, почти».
Будущий врач перевернула похудевшую руку тыльной стороной, приготовила скальпель и застыла в попытке перебороть накативший ужас. Одно дело на манекенах практиковаться, лягушек резать, а другое – друга.
— Белочка, делай то, что должна, не бойся.
Доверчивый тон нечисти привел к обратному результату, и скальпель перекочевал к рыцарю.
— Ты уже пулю вынимал, мне нужен небольшой разрез…
Кай выдернул руку и прижал к себе, с таким видом, будто ему не капельницу собирались ставить, а конечность ампутировать.
— Я в порядке! — так уверенно и живо произнес демон, что можно было бы и поверить.
— Твое давление говорит об обратном. И почему у тебя температура не повышается, раз это грипп?
— Я не медик, белочка, но вместо капельницы дай мне таблеток.
Таблеток пришлось съесть горсть, и действовали они медленно, но Кай отошел и даже попытался подняться, за это был закуклен в одеяло, словно неразвившаяся бабочка.
Необходимость уйти в приготовленное для смерти место отходило на дальние планы, так как чем больше времени проходило, тем лучше бес себя чувствовал. Возможность дожить до праздника казалось реальной. Поэтому, когда до нового года нужно было сорвать последний лист календаря, бес предложил начать готовиться и напомнил о своем желании с журавликами.
— Да ладно вам, я уже нормально себя чувствую, — возмущался он, пытаясь встать.
— Лежи, и не рыпайся, — дал ему по голове книгой Адонис. Сторожили друзья по очереди.
— Боишься, я вам праздник испорчу?
— Боюсь, что ты на него не попадешь. Околеешь и помрешь.
— Клянусь не покидать квартиру без разрешения и помогать вам делать журавлики!
— Опять ты о них, — заглянула в комнату девушка, у которой начались каникулы. — Зачем они тебе?
— Мы их с крыши отпустим!
Его восторг не разделили, но раз обещали – сделали. Купили кучу детской бумаги для творчества.
— Ладно, Кай, можешь встать, но, чур, если почувствуешь себя плохо, то нам скажешь, а теперь давайте ёлку наряжать.
Сдерживая стон, Кай поднялся и, с трудом переставляя ноги, вышел в зал, в котором царил запах хвои. Дерево стояло в углу, перед входом на балкон, и вызвало вопрос:
— Ты елку украл что ли? – рассматривая помятый край, выломанные ветки и кривую верхушку.
— Какую смог, ту и достал! — проворчал Адонис, уходя в коридор, где осталась коробка с украшениями.
— Полагаю, он ее в парке выкопал, — предположила Нинель, криво улыбаясь.
— И ничего я не выкопал.
— Просто не ту купил, да? — улыбнулся бес. За этот день впервые искренне.
— Да ну тебя, — беззлобно отмахнулся рыцарь и открыл коробку.
Комната начала преображаться и засверкала, словно осыпанная волшебной пылью. В шутку, на Кая повесили мишуру, и он закутался в неё, словно в диковинный шарфик, собираясь проходить так весь день. В волосах Нинель застрял дождик, а Адонис поленился снять с себя отрезки скотча, заблестевшие при включенной гирлянде, отражая разноцветные блики. Вот тогда все сели делать журавлей.
— Напомни, зачем мы это делаем? — недоумевал Адонис, складывая десятого журавлика. Его птиц было легко отличить по диспропорциям.
— Потому что это мой новогодний подарок, Доня. И мы на новый год их отпустим с крыши. Поэтому делай крылья пошире.