— Хранитель! Выполни свой долг!
Адонис видел, как повелитель демонов запустил хвост себе под нагрудник. Видел, как тонкий ритуальный кинжал послушно ложится в изменившуюся на человеческую кисть. И видел, как бес переворачивал его лезвием к своей груди, ровно напротив сердца.
— Нет!
Он не успевал. Как бы быстр не был рыцарь, его скорости не хватало поспеть и остановить. Надежда на дрогнувшую руку пала. И в ход пошел тонкий нож Хидора. Наемник метнул его едва ли не вслепую, попал в плечо.
Лезвие соскользнуло, чертя быстро набухающую красным полосу и вошло под углом. РайВэй подавился вдохом, боль была сильной, но он не остановился – провернул рукоять и под разливающийся по телу огонь начал падать.
Сразу вместе с этим взревел Дейурес. Такой всесильный, такой могучий он сам создал путь своего пленения. РайВэй перво-наперво направил ритуал на его собственном алтаре против него же. Замкнул на себе.
Всего мгновение падения, но его хватило увидеть поражение демиурга смерти. Того прижали к земле и уже вязали цепями.
«Как быстро темнеет…»
Адонис успел подхватить обмякшее тело.
— Кай… — не его имя. — РайВэй… — трудно вспомнить символы определяющего тебя слова, но крепкие объятия, трясущиеся руки порождают странный набор картинок.
Уже кто-то обнимал его… Кровь лилась между пальцами…. Держал его за руку… просил держаться… алая жидкость забивалась в горло… но это было так давно…
С трудом демон повернул голову и увидел, как ужасающая сила обрушала удар на цитадель. Дейурес мстил, не ведая что даже эту карту он упустил из рукава. Кусочек алтаря разорвался внутри демона. Вся накопленная им энергия легионов ушла во блага спасения самой важной составляющей его народа.
Вопреки новой боли, умирающий улыбался наблюдая как цитадель приподнимает из гнезда пропасти, над которым она висела. Обитель зла сплющивало и разносило на куски. Всю… и лишь этаж «инкубатора» цел и невредим. Он падает рядом с пропастью и выжившие бегут в рассыпную как горох из порванного пакета. Демоницы с детьми на руках, опомнившиеся демоны их встречают, суккубы отгоняют людей, храмовники молятся, войны не могут понять имеют ли они право праздновать победу или они должны начать задумываться о карьере военнопленных. Победил как бы не их бог. Более практичные сложили мечи и отступили, посудив, что боги общие, молятся они всем, хоть и идут под знаменем одного якобы ему в помощь. И раз конфликт решили без их участия и помощь больше не нужна - им же лучше.
За величественным зрелищем сражения богов и рыка победителя, никто не смотрел на единственного чья доля в этой победе смертельно велика.
Доспехи разлетались в стороны. Адонис не тратил время на снятие ремней – рвал их. От каждого вздоха, рваные края открывались бутоном и из недр выталкивалась наружу кровь. Рыцарь зажал рану по краям от кинжала и срывающимся голосом спросил:
— …. Черт! Кай! РайВэй или как тебя теперь звать! Ты идиот! Почему ты нам все сразу не рассказал! Мы бы помогли!!!
Его руки коснулись, дрожащие пальцы, вцепились судорожной хваткой. Говорил бес еле слышно:
— Ты рыцарь переставший быть рыцарем. Ты Добро отказавшиеся от своего призвания. А я последний кто может защитить или уничтожить демонов этого материка. Я хранитель и не могу перестать им быть.
Адонис опешил. Уже не было понятно стерли ли память целиком или говорил брат ориентируюсь на куции хвосты остатков. А может это предсмертный лепет.
— Мне нет прощения за предательство людей, да? Тяжело понять твою логику.
Слабая улыбка в ответ. Демон попытался повернуть голову и увидеть Нинель, но не преуспел. Выговаривался перед неминуемой встречей с забвением:
— Мы никогда не пытались показать свою жестокость убийством женщин и детей, просто думали: вы такие же. Сердце колонии – женщины и дети. Если кто-то убьет их, наша колония на материке исчезнет. Прости нас, рыцарь, — кровь страшно клокотала. Человеческие руки были для нее слабой преградой. — У меня было заветное желание, — тихо говорил повелитель. — Убраться из цитадели! Но, вот беда. Цитадель из меня не убрать.
Нинель оставила бледного, туго перевязанного Хидора на попечение одного из воинов плетущегося обратно в лагерь. Больше принцесса ничем не могла ему помочь, и больше о нем не думала, в ее голове осталось место лишь для одного мужчины. Она потащила помогавшего ей мага в сторону живописной картины рыцаря и умирающего на его руках демона.
— Хидор выживет, — бросила она и склонилась над любимым, который успел ей бледно улыбнуться перед тем как потерял сознание.