Враг народа шел молча, смотрел прямо и, будто на празднике, чуть улыбался. Его палач уже ждал на помосте. В отличии от скоро казненного, палач нервничал.
Возможно старый завистник или недруг напросился закончить его жизнь? Кто именно прятался за черным мешком с прорезями для глаз не узнать, но в войнах у Адониса людей такой комплекции не было, слишком длинные ноги и узкие плечи.
Глашатай вышел вперед. Встал на край помоста, начал зачитывать всё многочисленные преступления, с которыми рыцарь согласился, избегая пыток, вызывая бурю восторга у собравшийся людей. Поначалу. Особенно лютовал народ на признании вины единственной принцессы. Но на краже курей их восторг поутих…
«Но ты же в это время, сам говорил, обесчестил Нирису Сафрей из царского двора», — пыхтел как закипевший чайник Евстрат.
«Магия», — серьезно отвечал Адонис, пряча улыбку за наклоном головы.
«Магия такого не умеет», — противился дознаватель.
«Черная магия», — с улыбкой уточнял клейменный рыцарь.
«Адонис! Ты издеваешься? Снова?» — догадался инквизитор.
«Что ты, я просто сама честность», — ответил он тогда.
Люди начали замечать несоответствия. В момент озвучивания пункта об обесчестивании Нирисы, в волосы той самой Нарисы, вцепился ее настоящий обесчестиватель. Драке любовников уделили даже больше внимания, чем глашатому. Расхититель курей задумался, как же обвиненный мог их украсть, если это сделал он. Нашелся и грабитель склада, заметивший, что их было пятнадцать человек. Даже ворона, умыкнувшая сор с подоконника королевского стола, каркнула неодобрительно.
Глашатый начал читать тише, надеясь не превратить суд в балаган, но люди из первых рядов слушали и передавали по цепочки. Каннибал, задумался: мог бы он разом съесть трех людей, если за ночь едва одну ножку осиливал. При чем второй ногой от него успешно отбились. Маг с перепоя потерявший магию, и с отрезвлением ее нашедший, но успевший подать прошение, почесал лысеющую голову.
Первыми волну возмущения мальчишки на крышах. Затем люди на балконах. Последними - стоящие на площади, а там до помоста рукой подать.
— Да его четвертовать надобно и то на четырех поделенный, не смог бы он все это совершить! — вот что кричал люд посмеиваясь над местной властью.
Адонис скучающе рассматривал петлю, стараясь не думать, как скоро она его удавит. Шанса сломать шею, укрепленную титанической кровью, не было. Родилась надежда, вдруг толпа перебьет охоту короля его казнить. Нет. Вон он недовольный взирает сверху. С такого расстояния не видно выражение лица правителя, но его жест: Начинайте! – распознает палач. Он толкает клейменного рыцаря совершить последние в жизни шаги.
Мешок не для врагов народа, веревка затянулась на голой шее, в голове ни единой мысли. Обреченный улыбался людям, за которых воевал, за которых лил кровь и которым не терпелось увидеть его смерть. На мгновение ему показалось будто он живет в невозможном будущем, в котором он, Кай и Нинель бегут на материк Лайвисла. У его друзей появляются дети и он, свободно выдыхая, сам заводит семью и живет счастливо.
Время все тянулось. Веревка не спешила душить и Адонис успел дойти в мечтах до момента, когда он уже одряхлевший рассказывает правнукам о мире стеклянных высоток.
Действо застопорилось. Страже стало не до смертника, им пришлось сгонять с помоста взбудораженный люд.
И тут неожиданно Палач дал пинка глашатому и тот, исполнив красивый пируэт, рухнул на руки первого ряда возмущенных зрителей. Темная ряса упала под ноги, маска полетела туда же и Адонис узнал улыбающегося юношу на ходулях.
— Доня, я тобой горжусь - ты достойный ученик. Из такого зрелища балаган сделал! Публику разогрел, чур я дальше сам!
Кай еле сдерживался что бы не изойти демоническим хохотом. Одним движением срезал веревку петли, дольше он забрался на виселицу и отсалютовал королю. От подобной наглости Данрас резко подскочил, но отчего-то не приказал остановить происходящее. Замер.
Ветер развивал черные волосы беса, добавляя эффектности обращению к народу:
— А вам я погляжу весело! Нашли на кого грехи скинуть?! На того, кто вас спасал?! Кто для вас побеждал!? Кто считал вас своим народом?! — Кай засмеялся, не как человек, а как демон. — Ой! Хороши! Ой! Хороши! Моими будете! Проклинаю!!! Все кто здесь, да обратитесь вы демонами за грехи ваши!!! — как мог громко (весь город слышал) крикнул демон и начал меняться. — Я КгрэйРайВэйсай повелитель демонов, пожиратель земель, властитель темной цитадели, Зло всего мира, взываю к вам!!!