Нинель закрыла уши, закричал третий человек. Что РайВэй с ними делал, чтобы вызвать такие истошные вопли, она старалась не думать, но воображение рисовала картины пыток и море крови. До этого они убивали бандитов, но сейчас умирали обычные люди. Не безвинные, Нинель это признавала, но разве этих жертв нельзя было избежать? Кай придумал бы как. Стоп! РайВэй и есть Кай, не важно, что он не помнит этого.
За пеленой размышлений, девушка не заметила, как в овраг спустился один из преследователей.
— Они здесь! — крикнул он.
Адонис без сознания. Если она продолжит сидеть возле него, то обречет на смерть. Нинель бросилась в сторону, оставляя друга на земле. За ней бежали двое. Нет, уже трое. Никто не заметил рыцаря – хорошо. У одного преследователя оказался лук – плохо.
Перепуганный человек стрелял на поражение, а принцесса не имела быстрых ног. Она успела обернуться, успела испугаться. Стрела блеснула в пламени факела и попала ей в грудь.
РайВэй в тот момент как раз преследовал лучника. Видел, как зеленые глаза распахнулись от ужаса, розовые губки приоткрылись в удивлении. Нинель отбросило к дереву, и она сползла по стволу вниз, не в силах удержаться на ногах. Запах крови ударил в нос раньше, чем РайВэй увидел ее рубаху с темно красным растущим пятном.
В нем что-то оборвалось. Звуки резко перестали существовать, все кроме противного писка сломанного приемника и барабанных ударов сердца о ребра.
«Принцесса, если вы умрете из-за этого решения, это будет только ваша вина!» — вспомнил он свои зло брошенные слова. — «Она не важна. Просто человек. Некто из прошлого, кого он знал меньше месяца в настоящем. Если это так, тогда почему боль так сильна?»
— Нинель!!!
Лучник потерял голову. Мужик с вилами на вилах и оказался. Зажатая в хвосте коса прошлась понизу порождая крики агонии. Отмахнулся разрезая перепуганного крестьянина. Прыгнул сбивая с ног еще одного. Поймал стрелу когтями, еще один лучник выдал свое местоположение и нашел смерть на клыках демона.
РайВэй уже видел ее, дрожащими руками сжимающую стрелу. Видел боль в глазах. Бросился к ней, падая на колени, собирался передать остатки легионов, но оказалось помощь нужна не ей.
Принцесса разорвала ворот рубахи и вытащила Малыша...
Маленькое тело пронзило насквозь. Пухлые бочка не поднимались от дыхания. Бусинки глаз потухли, а из крошечного носика капала кровь. Такхлиер умер мгновенно.
Нинель держала его на руках и плакала. Все касалась стрелы, не зная может ли она выдернуть из погибшего друга убившую его мерзость. В надежде она посмотрела на демона и тот опустил ладони на звереныша. Через несколько секунд бес покачал головой.
Демон не мог присоединится к горю. Волна облегчения накрыла его и он не желал менять расслабленность, на слезы. Да и не помогут они. Вот месть – другое дело.
Оставив принцессу с горем наедине, РайВэй ушел в темноту закончить начатое. Крики ужаса и агонии заполнили редколесье. Вскоре единственное что можно было услышать – это всхлипы боли от потери друга.
— Покажи, — грубо повернул он девушку, стоило ему вернуться. До конца разорвал ворот и увидел между аккуратных грудей укол стрелы. Вот откуда пахло кровью. Рана кровоточила. Поддавшись неясному порыву, он нагнулся и слизнул кровь. Дрогнул всем телом и отпустил девушку, продолжающую оплакивать такхлиера. — Скоро заживет. Где Адонис?
— Там, — бесцветный голос и кивок в сторону. Нинель уточнила: — Где ты нас оставил.
РайВэй нашел рыцаря и беспокойно обнюхал его. Повезло, они вышли их этого приключения с одной маленькой смертью. Взвалив на себя Адониса, демон быстро дошел до плачущей принцессы и подтолкнул ее к выходу из оврага.
Солнце выползло из-за горизонта и осветило лужи. Ночью пошел дождь и вымочил плетущихся по холмам путников. Одно хорошо, Адонис пришел в себя и мог идти сам.
Его пробуждение встретили грустными лицами. Рыцарь не сразу понял отчего одежда девушка в крови, а лица полны печалей.
— У нас потери, Доня.
Адонис ничего не сказал, никого не обвинил, не выразил печаль, просто вырыл могилу и нашел большой камень для изголовья. За это время вынули стрелу и завернули маленькое тельце в окровавленную рубаху, приготовили пару монет и отсыпали зерна.
— Что написать? — спросил рыцарь.
— Я даже имени его не знала, — призналась принцесса, смаргивая слезы.
— Свит, но ему нравилось, когда ты звала его Малышом, — ответил Кай выравнивая кроя могил. — Храбрый Малыш пустился в странствие и принял смерть за друга.