Невидимый плющ пригвождает меня к земле. Бейли - единственная, кто это замечает. Она слоняется рядом со мной, и внезапно мне становится по-настоящему ненавистно, что я возлагаю на нее все свои мечты и надежды. Потому что завтра ее тоже может не быть. Авария с автобусом. Странный сердечный приступ в пятнадцать лет. Заговор с похищением и убийством. Вариантов бесконечное множество, и мне действительно дерьмово везет с людьми.
“Канзас?” Она хватает мои пальцы, играя ими, как клавишами пианино.
Я качаю головой, слишком подавленная, чтобы произнести хоть слово.
-Нам не обязательно заходить внутрь. Ее руки скользят вверх, чтобы схватить меня за руки и удержать на ногах. Откуда она узнала, что я близок к падению? “Мы можем потусоваться у меня. Я приготовлю фондю. Мы можем посмотреть ”Южный парк". Ее голубые глаза сверкают, как сапфиры.
Меня захлестывает новое раздражение. Бейли тааак понимающая, хотя она ни черта не понимает. У нее действительно есть мама. Здоровая. И отец. И сестра, которая не наркоманка. Ее жизнь идеальна, в то время как моя - сплошные бедствия.
Она - распустившийся цветок, а я - грязь, но это нормально, потому что особенность цветов в том, что они утопают в грязи, поэтому я точно знаю, как ее срезать.
Стряхивая ее с себя, я разворачиваюсь и топаю к выходу из нашего тупика. Она бежит за мной, выкрикивая мое имя. Ее туфли "Мэри Джейн" настойчиво хлопают по земле.
“Лев, пожалуйста! Я что-то не так сказала?”
Справедливости ради, у нее не было ни единого шанса сказать что-нибудь правильное. Но к черту справедливость. Мне больно, а она - обуза. Просто еще один человек, которого можно любить и потерять.
Я ускоряю темп, теперь бегу. Я не знаю, куда я иду, но мне не терпится попасть туда. Небо, которое всего несколько секунд назад было абсолютно голубым, трескается, как яйцо. Гремит гром, все окутывает серая пелена, и дождь начинает лить сплошным потоком. В SoCal лето, и дождя быть не должно. Вселенная сердита, но я еще злее.
Всякий раз, когда Бейли удается поймать рукав моей рубашки, я ускоряюсь, но даже после тридцати минут бега под дождем, промокший до нитки, она не останавливается. Каким-то образом мы оказываемся в лесу на окраине города. Толстые, высокие ветви и покрывало листьев переплетаются над нами, как переплетенные пальцы, создавая импровизированный зонтик. Теперь я вроде как вижу свое окружение, и оно красивое, и спокойное, и достаточно далеко от этого дурацкого кладбища. Я останавливаюсь, когда понимаю, что мне не сбежать от новой реальности: мама мертва.
Я наконец-то понимаю, что такое разбитое сердце. Потому что эта штука в моей груди? Раскололась надвое.
Я оборачиваюсь, мои легкие обжигает. Бейли бледна и промокла насквозь, ее черное платье прилипло к телу. Ее губы синие, а кожа такая бледная, что я вижу карту фиолетовых и красных вен под ее кожей.
-Иди домой, ” рычу я. Но я не хочу, чтобы она возвращалась домой. Я хочу, чтобы она никогда не уходила.
Она подходит ближе, вызывающе вздергивая подбородок. - Я не оставлю тебя.
“Отвали, Бейли!” Я с криком складываюсь пополам. У меня такое чувство, будто она пнула меня в живот.
Она уйдет. Она подведет тебя. Не попадайся на эту удочку, Лев.
“Мне так жаль”. Ее глаза полны слез, и она сгибает пальцы, ей не терпится схватить меня.
Обними меня.
Уходи.
Долбоеб, долбоеб.
Мой рот снова открывается, и я извергаю еще больше дерьма. “Не жалей меня. Пожалей себя. Ты неудачница, которая тусуется с восьмиклассницей, а не с людьми своего возраста ”.
“Я бы хотел, чтобы этого не случилось”. Она игнорирует мои оскорбления, пытаясь снова схватить мои пальцы и играть на них, как на пианино, как она делает каждый раз, когда я расстроен.
Смеясь, я хрипло произношу: “Я бы хотела, чтобы с тобой ничего не случилось”.
“Я бы хотела, чтобы это я умерла”. Ее лицо покрыто слезами, болью и грязью, и я больше не могу этого делать. Мне все равно, как сильно мне больно, я не могу разрушить единственное хорошее, что есть в моей жизни прямо сейчас. Она дает мне то, за что нужно бороться, когда каждая клеточка моего тела хочет сдаться.
“Сейчас ты просто несешь чушь”. Я сплевываю мокроту между нами.
Она качает головой, дрожащие пальцы запускаются в волосы, массируют кожу головы. Я верю ей. И меня убивает то, что, несмотря на то, что я чувствую себя так, словно кто-то вспорол мне живот и мои кишки вываливаются наружу, я все равно не хотела бы, чтобы Бейли была на месте мамы.