Затем изделие благополучно отправили «в последний путь», результаты взрыва оказались весьма обнадеживающими. Однако и «результаты» переоблучения не замедлили сказаться. Начальник группы по технике безопасности и дозиметрии Н. А Краснов записал в дозиметрические карточки годовую норму 15 бэр. «Больше не могу, иначе меня повесят», — примерно так он прокомментировал свое решение. Кстати, Н. А. Краснов все-таки составил «на черный день» в присутствии Н. И. Павлова и руководителя работ Е. А. Негина протокол о превышении уровня облучения, однако после его смерти в 1987 году протокол, по-видимому, был уничтожен вместе с остальными бумагами из его спецчемодана. К сожалению, испытания для добровольцев не прошли даром: через четыре года старший военпред Г. Н. Истомин скончался от инсульта. Справедливости ради следует отметить, что он и ранее на объекте контактировал с вредными веществами.
Вспомним опять резолюции министров социальной защиты Э. А Памфиловой, а позднее Л. Ф. Безлепкиной: «Поскольку это профессионалы-испытатели ядерного оружия, при найме на работу с ними оговаривались предоставляемые льготы и компенсации, они не могут претендовать на отнесение их к категории „групп особого риска“».
Ядерные испытания во всем мире рассматривались не только как научно-технические эксперименты, но и в значительной мере как политический инструмент. Трумэн говорил о «дубинке для русских» и продемонстрировал ее над Хиросимой и Нагасаки. Н. С. Хрущев предложил КБ-11 разработать и испытать сверхмощный заряд в 50–100 миллионов тонн, рассчитывая, как это сегодня ясно, показать «кузькину мать» президенту Никсону и всему миру, что и было позднее, после испытаний, сделано с трибуны ООН. Кстати, именно после испытаний «кузькиной матери» западные страны пошли на запрещение испытаний ядерного оружия в атмосфере. Задача создания супербомбы для КБ-11 была несколько облегчена тем, что еще до 1958 года НИИ-1011, находясь на территории Арзамаса-16, вел разработку изделия 202, имеющего длину 8,5 и диаметр 2 метра. Баллистический корпус, разработанный коллективом под руководством В. Ф. Гречишникова, и сложнейшая система грузового парашюта, разработанная НИИ парашютно-десантного снаряжения, были опробованы на полигоне в Крымской области. Дальнейшую разработку супербомбы тогда остановили. Пара баллистических корпусов осталась в виде неликвидов. Самолет-носитель, огромный турбовинтовой (с восемью винтами на четырех двигателях) стратегический бомбардировщик Ту-95, доработанный для наружной подвески супербомбы под фюзеляж (в бомбоотсек не помещалась), был уже списан за ненадобностью и подлежал сдаче в металлолом[114]. И вдруг принимаются срочные меры. Самолет из категории списанных возвратили в строй, заменили авиадвигатели, провели полную ревизию всех силовых конструкций, электро- и радиооборудования, выполнили ремонтно-восстановительные работы, после чего он стал как новенький. Совершили на нем учебно-тренировочные полеты, на основании чего было выдано заключение ОКБ А. Н. Туполева о его пригодности к боевой работе.
Был разработан новый заряд и системы автоматики для его подрыва, разыскали два баллистических корпуса и грузоподъемные устройства для них, на заводе «Молния» заказали новые баллистические корпуса. Супербомба была разработана и изготовлена в рекордно короткий срок в двух экземплярах: контрольное изделие (для генеральной репетиции экипажа самолета, измерительных систем полигона) и его боевой вариант. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы преодолеть трудности, связанные с нестандартностью самого изделия. При этом, понимая, что супербомба ухудшит экологическое состояние северных районов, в первую очередь Скандинавских стран, заряд был предложен в «чистом» исполнении на 50 процентов от максимальной мощности (то есть расчетом на 50 мегатонн).
Пришлось многое переделывать на полигоне. Мостовой кран в здании ДАФ был испытан максимально на 20 тонн, что для предыдущих работ было достаточно. Пришлось срочно решать вопрос о статических и динамических испытаниях крана. Голь на выдумки хитра! На Оленегорском горно-обогатительном комбинате был найден средний танк Т-34 (без башни), который использовался в качестве мощного тягача, масса его составляла 30 тонн. Своим ходом его с навесками-чушками в 7,5 тонны пригнали в качестве груза для проведения испытаний крана. На пол были положены заплетенные концы троса толщиной в добрую руку. Чтобы на острых углах танка трос не перетирался, по бокам машины закрепили по четыре на каждую сторону новые железнодорожные шпалы.