На собрании и бюро горкома ВЛКСМ главные лица, Казакевич и Скрипка, были исключены из комсомола, другие получили выговор с занесением в учетную карточку.
Казалось, инцидент исчерпан, однако далее он вновь развивался по пути, сходном с предыдущими сценариями борьбы за советскую власть. Вместо кропотливой индивидуальной работы с ребятами, у которых были сформированы романтические, порой ложные установки, В. А. Ивановский потребовал (судя по всему, за этим скрывались рекомендации руководителя КГБ города Ю. М. Васягина) исключить из партии родителей всех пятерых участников группы — Г. М. Скрипку, М. В. Синицына, В. Я. Прохорова, Э. К Есипова и А. Т. Казакевича. Логично? Да, если рассмотреть проблему ответственности за воспитание детей не только в школе, но и в семье. Но в данном случае такая постановка вопроса позволяла существенно менять акценты, и, к сожалению, вновь не в общественных интересах. Коммунисты-родители работали в институте, значит, не городские власти недосмотрели, а партийный комитет и руководство института ответственны за все происшедшее. Вновь замаячила на горизонте возможность показать бдительность и принципиальность одних в противовес идеологической и политической расслабленности других. И заработать на этом политические и служебные дивиденды.
Вбрасываемая на различных совещаниях и активах дозированная информация давала плоды. Город кипел, ползли слухи.
Созвали бюро парткома. Обсудили. Решили не исключать. В самом деле, Скрипка-отец работал начальником лаборатории, лучший секретарь первичной партийной организации. Его лаборатория работает отлично, ставится в пример. Никогда не было взысканий, честный, порядочный человек, кандидат технических наук Дед — коммунист с дореволюционным стажем. Бабушка — коммунист. Младший Скрипка был принят в комсомол, когда ему не исполнилось еще 14 лет, по специальному решению горкома ВЛКСМ как отличник учебы и активный работник городской пионерской организации.
М. В. Синицын — начальник отдела, постоянно избирался в состав партийных органов. Лауреат Ленинской премии, кандидат физико-математических наук Участник Великой Отечественной войны. Имеет несколько окопных, фронтовых наград, затем за производственную деятельность. Честный, порядочный человек.
В. А. Прохоров — начальник группы, бессменный член партбюро отделения.
С этого момента началась борьба позиций между партийным руководством института и руководством горкома партии совместно с начальником КГБ, и длилась она довольно продолжительное время. Трудно сказать, почему после некоторых колебаний, беседуя с представителями обеих сторон, жесткую позицию поддержал первый секретарь областного комитета партии Ю. Н. Христораднов. Вероятно, сыграла свою роль настороженность, связанная с именем А. Д. Сахарова, порой раздражала независимость суждений таких членов бюро парткома ВНИИЭФ, как С. Г. Кочарянц, Ю. А. Трутнев, Е. А. Негин, Л. Д. Рябев. Может быть, и опасение, не идет ли «на поводу» администрации партийный орган. В итоге все отцы «заговорщиков» были сняты с работы. Г. М. Скрипка был исключен из партии, остальные получили «строгача». Несправедливость решения все понимали, и сам обком тянул дело с исключением Скрипки, в конце концов оставив его в партии. Два грустных момента навевает эта история. Все-таки проголосовали на бюро парткома так, как порекомендовал руководитель области. И второе, амбиции и соперничество, борьба за влияние, за власть иногда заслоняли собой суть дела, которому по отдельности каждый искренне пытался служить. Трагедия реформ России подтверждает это.
Ободренный решением парткома, Ю. М. Васягин уже за пределами города на активе доярок и зоотехников громогласно заявил, что в закрытом городе выявлена антисоветская организация. И это в условиях, когда даже секретарям горкома партии из Арзамаса-16 не разрешалось выступить на пленумах областного комитета КПСС, на семинарах, встречах актива области.
Вероятно, все эти действия переполнили чашу терпения. Месяца через два в город приехала комиссия КГБ из Москвы. Беседовали, разбирались. Про детей сказали, что такие организации в школах Москвы тоже есть, они безвредны. Детвору надо просто «перенацеливать». Через месяц руководителя Комитета госбезопасности в городе не стало, и более антисоветских групп обнаружено не было, вплоть до 1990-х годов XX века. Но здесь уже другая подоплека.
После 1989 года потеряла прежнее значение территориальная секретность объекта. С конца 1992 года были снижены ограничения на выезд за рубеж ученых и специалистов (в командировки). Но это не значит, что работа Службы безопасности Российского федерального ядерного центра — Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ, так бывший объект сегодня называется) потеряла свое значение. Нет. Она свои усилия стала направлять на защиту сведений о ядерно-оружейных технологиях, что связано с выполнением