К вечеру 5 июня высочайший поезд остановился на ночлег в Мологе. Через Волгу Павла переправил специальный катер с 14 гребцами под начальством лейтенанта Вараксина. Лейтенанту император пожаловал золотые часы, а гребцам – 100 рублей. Свиту перевозили на двух паромах, на двух лодках и на одной барке. Городничий коллежский асессор Глебов с умилением потом рапортовал Аксакову, как Павел «у ворот же дома моего изволил выйти из коляски и семейству моему изъявил благоволение, и в доме моём изволили возыметь Его Величество и Их Высочества ночлег»12. Вместе с императором в доме городничего «возымели ночлег» любимцы и фавориты императора: Иван Кутайсов, Григорий Кушелев и Аркадий Нелидов.
Мологский градоначальник, пишет Трефолев, был человеком тонким и политичным. Сначала он испугался ответственности и хотел «слинять», но Николай Иванович Аксаков заставил его остаться на месте, а потом и сам Глебов смекнул, что из исполнения своих обязанностей при императоре можно извлечь пользу. Так оно и вышло. Глебов пошёл к Кутайсову и попросил у него содействия в представлении самому императору. Иван Павлович повёл Глебова в «царские покои» коллежским асессором, а вывел обратно в чине надворного советника. Вот так!
Утверждая Глебова в чине надворного советника и ведя с ним милостивый разговор, Павел выглянул в окно и увидел на улице стоявшего на коленях премьер-майора Толкачёва. Такого раболепия Павел не выдержал и отдал приказ отправить Толкачёва «за караулом в деревню». Вообще этот Толкачёв своим поведением уже раньше вызвал подозрения у Мусина-Пушкина, о чём тот доложил обер-гардеробмейстеру И.П.Кутайсову. Кутайсов якобы ответил, что коли не слушается, то надобно оставить его. И вот в суматохе предводитель не усмотрел за бедным Толкачёвым, и получилась накладка.
На следующий день император проснулся рано, в то время как новоиспечённый надворный советник от радости и глаз не сомкнул. Его ждали новые милости: «Его Величество изволил пожаловать мне 6 июня чрез Ивана Павловича Кутайсова золотую табакерку с эмалью. А при выходе из дворца (так пишет Глебов о своём доме) я принёс всеподданнейшую благодарность, и государь император удостоил меня жалованьем к руке…» После службы в Мологском храме государь изволил покинуть город и отправиться вместе с небесным светилом в западном направлении.
Катер, на котором перевозили императора через Волгу, решили сохранить для потомства. Как пишет Трефолев, он 72 года простоял в сарае у купчихи Бушковой и в 1864 году сгорел вместе с городом.
При выезде из Мологского уезда случилось непредвиденное: в Брейтовской волости мужики хотели подать императору жалобу на то, что у них отняли землю, но в последний момент они под страхом наказания от подачи жалобы отказались и встретили государя с хлебом-солью. Правда местной власти пришлось поволноваться и уговорить мужиков воздержаться от «бунта». Одно только намерение пожаловаться на произвол властей приравнивалось тогда к бунту.
Но, отказавшись от подачи «форменной бумаги», мужики решили пожаловаться императору словесно и пытались прорваться в дом, где тот изволил отобедывать. Обер-камер-гоф-фурьер Крылов попытался отогнать мужиков и ударил тонким сухим прутиком одного из них, на что те закричали: «Ваше Императорское Величество, бьют понапрасну, обижают!» Подали государеву коляску, и мужики схватили лошадей под уздцы и закричали, что императора хотят везти «не по той улице», мимо дворца.
Форейторы мужиков отбили, но шум услышал Павел и поинтересовался, что происходит. Хозяин «дворца» Федосей Егоров объяснил царю, что народ желает подать жалобу на Мусина Пушкина об «отобрании у них земельки» и сказать царю, что для него был приготовлен другой «дворец», но господа его утаили. Павел ответил в своём духе: