Моршанский копиист сколотил себе состояние на сборе статистических данных о пчеловодстве и на мёртвых телах. Приехав на пасеку, Федюхин просил пчеловода медленно, по 1—2 пчелы за один раз, выпускать пчелиную семью из улья, а сам садился рядом, брал книжечку и на каждую выпущенную пчелу ставил в ней «палочку». Естественно, терпение у пчеловода лопалось, и он от въедливого статистика откупался «подаянием».
Известно, каким неприятностям подвергалось село, когда в нём находили мёртвое тело. Федюхин, участвуя в следственных делах вместе с врачом, приказывал занести мёртвого в дом к какому-нибудь зажиточному крестьянину. Тот в ужасе совал подьячему деньги, тогда труп несли к следующему небедному крестьянину. Так следствие проходило через всё село, собирая свою жатву.
В 1776 году тамбовский воевода Г.А.Сухотин собрал из своей дворни и крестьян отряд в 60 человек и напал на помещицу Богданову, подвергнув её дом ограблению. При этом он забрал всех её крестьян и торжественно привёл их на своё городское подворье. В 1802 году кирсановский городничий Таиров, узнавший о том, что у купца Федюкина гуляют и пируют гости, собрал инвалидную команду и пленных турок в количестве 40 человек и совершил набег на дом купца. Таиров арестовал всех гостей и посадил их, включая священника, в местную каталажку. Причины вылазки были очень просты: Таиров обиделся, что Федюкин не пригласил его в гости. Федюкина уволили, но сменивший его Кутуков оказался ничем лучше. Под предлогом поиска беглых он врывался в дома, открыто отнимал у людей деньги, уводил лошадей.
Спасский капитан-исправник Рогожин вместо 1 рубля налога брал с крестьян в десять раз больше. Людей, которые отказывались или были не в состоянии платить ему мзду, Рогожин пытал, закапывая их в землю и поливая водой, и нещадно избивал.
А.П.Чехов ещё не родился, а козловский городничий Сердюков уже освоил роль унтера Пришибеева и в силу своей «образованности» и служебного рвения «пришибал» в уезде каждый росток просвещения и культуры. В с. Казинки он прикрыл типографию помещика И.Г.Рахманова, написав на него донос с обвинением в распространении вольтерьянских идей. Учителю Половневскому он запретил выходить из дома с наступлением темноты и приставил к его дому солдата, который каждый вечер проверял, исполняет ли Половневский предписание городничего. Смотрение за училищем он поручил купцу Тихону Баженову, который своё попечительство видел в том, чтобы преследовать учителей и говорить, что училища вредны и что их следовало повсеместно закрыть. Донимал придирками козловских учителей не только Баженов, но и его жена. Как-то раз она зашла в училище и стала бранить их самыми непотребными словами и пригрозила им:
– Погодите, вот придёт муж, и тогда не миновать вам палочья.
И нападки Баженовых на учителей привели к логическому концу: не успел Державин покинуть место тамбовского губернатора, как Козлов отказался выделять деньги на содержание училища. Дело благодаря Жохову дошло до наместника Василия Степановича Зверева (1789—1794), и Баженова привлекли к суду. Но Баженов оправдался, заявив в суде, что он «кажинный день ходит в училище и обходится со всеми тихим манером».
После отъезда из Тамбова Державина училища были ликвидированы также в Шацке, Лебедяни, Спасске и Темникове. Власти сих городов написали Звереву, что в училищах учеников практически нет, родители своих детей туда пускать не собираются, так что… надобности в школах не наблюдается. Василий Степанович, судя по всему, с этим мнением согласился, а губернский приказ общественного призрения развил бурную переписку с Москвой о закупке и продаже в губернии игральных карт. Скоро из второй столицы в Тамбов потянулись подводы, гружённые колодами карт, потребность в которых в губернии росла, как на дрожжах. Чиновники объясняли это отсутствием в Тамбове увеселительных мест, кроме карточного клуба, открытого по инициативе Зверева и наличием в городе бóльшего числа игроков, нежели в других городах России.
Темниковский городничий Железняков сумел на «законных основаниях» отнять городской дом у князей Максютовых, перевезти его на свой двор и поселить там родственников жены. Обратившийся за восстановлением справедливости в суд князь Елисей Максютов получил отказ: Железняков «подмазал» судейских и доказал, как дважды два – четыре, что он дом купил. Это был, наверное, первый зарегистрированный в России случай рейдерства.