Это было самое раннее упоминание народа русь («рос»), которое летописец смог найти в греческой хронике. К тому же упоминание героическое, к которому хотелось привязать легенду об основании Киева и формировании родного летописцу племени полян. По первому упоминанию народа русь Никон и запомнил рассказ продолжателя византийской Хроники Георгия Амартола о царствовании императора Михаила III (842–867), вступившего на престол младенцем. Правила за него мать Феодора (815–867), восстановившая в империи почитание икон после времен господства иконоборцев. Никон, писавший явно по памяти, спутал ее с другой императрицей, Ириной (ок. 752–803), самодержавно правившей в Константинополе в 797–802 годах. Именно она добилась восстановления иконопочитания на Втором Никейском соборе, а позже была канонизирована как святая (память 9 августа). Ирина тоже правила за своего сына. Она так же, как Феодора, добилась успехов в борьбе с арабами и болгарами; сходным был и конец их правления: обеих заточили в монастырь, где великие императрицы скончались.
Перепутать имена выдающихся женщин было легко. Но эта легкость говорит нам о том, что Никон Великий при написании летописи не держал перед собой рукопись Хроники Георгия Амартола, продолженной с 842 до 948 года Симеоном Логофетом. Хроника не была для него недоступной. Ее рукопись имелась если не в Киево-Печерском монастыре, то в княжеской библиотеке в Софии Киевской. Еще до конца XI века Хроника была переведена на русский язык (и сохранилась во множестве списков). Никон мог бы уточнить по ней не только имя императрицы, но и более важную деталь — год первого упоминания русов в греческих текстах.
Упоминание было связано с набегом варваров на территорию империи. Вспоминая написанное в Хронике, Никон рассказал, что в момент набега император Михаил не растерялся. «Цесарь же с патриархом Фотием мольбу творил в церкви Святой Богородицы Влахернской всю ночь. После ризу святой Богородицы вынеся, в море край омочил. И хотя во время то тишина была, встала буря и потопила корабли руские, и извергла их на берег, и (русы. — А.Б.) восвояси возвратились».
Описанное здесь чудо Богородицы Влахернской 18 июня 860 года[14], спасшей Царьград от первого нашествия русов, было затем весьма популярно на Руси — как церковный праздник и иконописный сюжет. На самом деле, согласно двум проповедям (гомилиям) константинопольского патриарха Фотия, созданным во время и сразу после событий, императора в столице не было — он, взяв часть гарнизона, ушел в военный поход в Азию. В войне против арабов были заняты вся армия и флот. Столица осталась без защиты перед лицом внезапно налетевших русов. Греки могли лишь молиться о спасении. Тогда риза Пресвятой Богородицы и была обнесена вокруг города по стенам столицы. Это не вызвало бури, но русы вдруг по своей воле ушли, унося богатую добычу, зато перестав разорять окрестности Царьграда и греческие острова.
«Ибо как только облачение Девы обошло стены, — писал Фотий, — варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения… Неожиданным оказалось нашествие врагов — нечаянным явилось и отступление их». Русские воины, признавал Фотий, ушли восвояси исключительно по собственной воле. «О, как же все тогда расстроилось, — пишет он, — и город едва, так сказать, не был поднят на копье! Когда легко было взять его, а жителям невозможно защищаться, то очевидно, от воли неприятеля зависело — пострадать ему (Константинополю. — А.Б.) или не пострадать… Спасение города находилось в руках врагов, и сохранение его зависело от их великодушия… город не взят по их милости, и присоединенное к страданию бесславие от этого великодушия усиливает болезненное чувство пленения»[15].
Болезненное чувство, испытанное патриархом и его паствой, требовало излечения. Вполне естественно было связать необъяснимый уход варваров-русов с действием пламенной молитвы православных жителей Царьграда и обнесением по его стенам ризы Пресвятой Богородицы. «Народ с севера», «народ от краев земли», по терминологии Фотия, по воле Всевышнего отказался разорять город, хотя и не был поражен Божьим гневом в виде бури.
Это подтверждает Иоанн Дьякон, автор «Венецианской хроники» X–XI веков, спутавший русов середины IX века с норманнами, свирепствовавшими на Средиземном море с начала X века: «В это время народ норманнов на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси».
14
Точная дата содержится в византийской хронике императоров, созданной на рубеже IX–X вв., — Брюссельском кодексе. О Михаиле там сказано: «В его царствование 18 июня в 8-й индикт, в лето 6368, на 5-м году его правления пришли росы на двухстах кораблях, которые предстательством всеславнейшей Богородицы были повержены христианами, полностью побеждены и уничтожены» (
15
Гомилии неоднократно публиковались. См.: