Кирпичников, повторив давно ходящую по литературе версию о Рёрике-Рюрике, совершил, с точки зрения антинорманистов, страшное преступление: ведь Рюрик обязан быть исключительно славянской крови! Это или Рарог (Рариг) — некто по прозвищу «Сокол» из западнославянского воинственного племени бодричей (ободритов), также именовавшихся «ререгами». Или князь из ватров-поморян или пруссов (которых еще М. В. Ломоносов сгоряча счел не балтами, а славянами). Этот Рюрик, сын погибшего в бою с датчанами Готлиба, младшего брата вождя бодричей, в 840 году отправился княжить в Новгород вместе с братьями Сиваром и Трувором, согласно генеалогической легенде Мекленбургской династии, которая и в XVIII веке любила подчеркнуть свои славянские корни. Если верить поздним русским летописям, Рюрик был сыном неведомого варяжского князя и дочки легендарного старейшины восточных славян Гостомысла. Соответственно, «род его», с которым он пришел на Русь, был славянским.
Энергия, с которой историки веками спорят о происхождении князя Рюрика, тем более поразительна, что сам рассказ о призвании трех братьев на Русь легендарен и явно восходит к мифу о трех братьях-прародителях, распространенному у многих европейских народов, начиная с трех сыновей Таргитая — прародителя скифов, и продолжая до бесконечности (достаточно вспомнить Кия, Щека и Хорива).
Сам легендарный Рюрик вряд ли мог сесть на престол в Новгороде, в середине IX века представлявшем собой ряд славянских сельских поселений. И уж точно не мог посадить своего брата Синеуса у племени вепсов в Белоозере, построенном только в X веке. Отождествление Синеуса со скандинавским именем Сигнют и Трувора с Торвардом тоже хромает на обе ноги. По-славянски Синеус хотя бы звучит понятно (ср. Белоус), а Трувор — привычно, но по смыслу загадочно. В этой связи возникла версия, что братьев Рюрика не существовало вовсе, а летописец неправильно понял скандинавскую легенду о приходе князя со «своим родом» (sine hus) и «верной дружиной» (thru varing).
Легенду о Рюрике спасают чтения «Повести временных лет» по Ипатьевскому и Радзивилловскому летописным сводам. Там сказано, что Рюрик первоначально сел в Старой Ладоге и лишь затем перебрался в Новгород. Кирпичников, продвигая идею о Ладоге как первой столице Руси, отметил, что «начиная с вокняжения Рюрика и вплоть до конца X в. в источниках нет указаний о каких-либо норманских нападениях на Ладогу». Но Ладога так и не стала столицей, несмотря на стремление Рюрика распространить его власть на значительную часть севера Руси.
Согласно чтению «Повести временных лет» по Ипатьевской летописи, на которое опираются сторонники «первой столицы Ладоги», при призвании князей Рюрик с братьями, «взяв с собою всю русь», «пришли к словеном вначале ("первее"), и построили ("срубили") город Ладогу». Это указание на строительство города, который уже стоял (после разорения середины IX века Ладога была вскоре отстроена), явно ошибочно. Его толкуют в том смысле, что Рюрик построил новые укрепления. Допустим. Но три брата с родом и дружиной, призванные жителями защищать их владения от набегов, сидели только в Ладоге, Изборске и какой-то усадьбе в земле веси на Белоозере. Из Ладоги власть Рюрика никуда не распространялась.
Ипатьевская летопись оправдывает легенду Никона Великого и «Повести временных лет» о призвании варягов, согласно которой Рюрик, придя из-за моря, фазу же сел в Новгороде (которого в 862 году еще не было), замечанием, что Новгород был построен Рюриком. Она уточняет, что через два года Синеус и Трувор умерли, «и принял Рюрик власть всю один, и пришел к Ильменю, и срубил город над Волховом, и прозвал его Новгород, и сел тут княжить, и раздавал мужам своим волости и (приказывал) города рубить — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. И по тем городам варяги суть пришельцы ("находники"), а первые наследники в Новегороде словене, в Полоцке кривичи, (в) Ростове меряне, (в) Белоозере весь, (в) Муроме мурома, и теми всеми обладал Рюрик»[30].
Выделенного уточнения нет в большинстве списков «Повести временных лет», кроме Ипатьевского и Радзивилловского. Начальный свод не упоминает о распространении власти Рюрика из Новгорода на Полоцк, Ростов и Муром, а большинство списков «Повести временных лет» не содержит указания на строительство городов: там Рюрик, изначально сев в Новгороде, просто «стал раздавать мужам своим города», в которых варяги оказались пришельцами по отношению к коренным жителям. Настолько незначительными, замечу, что в Ростове, Муроме и древнем Полоцке, где пришельцы могли разве что обновить укрепления, следов мужей Рюрика не найдено.