Итак, русью летописи именуют воинов и торговцев, которые во главе со своими князьями постепенно объединили славянские и финно-угорские союзы племен под властью великого князя в Киеве, с сохранением некоторого своеобразия других земель, прежде всего Новгорода. Русская земля — владения великого князя, в Киеве и Чернигове довольно прочные, в Новгороде условные. Но уже в XI веке Русской землей без сомнений считали все славянские земли Рюриковичей, а также и славянизированные владения части финно-угорских племен. Киевские земли как первоначальный центр великого княжения, по справедливому выводу М. Н. Тихомирова, были еще более «Русью» для городов и земель, не склонных излишне восторгаться властью великих князей Киевских. И упаси Боже нас рассматривать эти представления предков в связи с современной антиисторичной публицистикой любой из попусту спорящих об истории сторон!
Варягов как иноземных врагов или наемников летописцы в любом случае отличают от руси и всех племен, вошедших в состав Русского государства. Согласно «Повести временных лет», варяги, которых чудь, словене и кривичи призвали в 862 году, были вообще какими-то особыми варягами, называвшимися «русью». Послы наших племенных объединений «пошли за море к варягам, к руси, ибо так себя звали те варяги — русь, как другие зовут себя шведы, другие же — норвежцы, англичане иные и готы, так и эти назывались русь». Летописец, как бы предвидя последующие построения норманистов, запрещает называть этих варягов шведами и норвежцами, подчеркивая, что «русь» — их самоназвание. Так что производить слово «русь» от «ruotsi», как финны называли шведов, никак не получится.
Если понимать этот рассказ летописи буквально, а не в качестве легенды, обеспечивавшей политический заказ Рюриковичей, то величайшая загадка: как же начисто растворились эти варяги, оставив Руси ее название? Ведь варяги, берущие день с северных земель Руси, фигурируют в летописях до смерти Ярослава Мудрого (1054). Так же и варяги-наемники призываются русскими князьями до середины XI века. Эти варяги, согласно летописям, — точно не русь, не славянские, не финно-угорские и никакие иные, а балтийские племена.
По археологическим данным мы знаем, что в основном славянский, но этнически пестрый состав княжеских дружин включал, помимо прочих иноплеменников, скандинавских воинов. Присутствие скандинавов в русских крепостях и комплексах захоронений во второй половине IX века несколько увеличилось, что вполне понятно в эпоху максимальной активности викингов. Заметно оно и в первой половине X века, примерно до начала государственной деятельности княгини Ольги. Но уже при ее сыне и внуке выделить захоронение викинга среди прочих дружинников очень трудно. Влияние Скандинавии исчезает даже из обычного культурного обмена (когда, например, форму скандинавской фибулы дорабатывают на Руси, а затем она распространяется в таком виде в Скандинавии). Его нет ни в материальной культуре, ни в языке. То есть викинги на Русь всё еще приходят и здесь служат, с ними общаются и заключают договоры, они продолжают быть партнерами по торговле, но их влияние столь же ничтожно, как, например, в Германии.
Само отнесение летописцами XI–XII веков происхождения русских князей и названия Руси к варягам — только не к шведам и норвежцам — говорит о их безопасности для самостоятельности Русского государства. К Византии и Священной Римской империи германской нации на Руси относились очень осторожно, не желая усиления их влияния. С монаршими родами Европы, включая государства кочевников, роднились, но тщательно ограждались от их вмешательства во внутренние дела Руси. А к никому не ведомым варягам-руси вдруг возвели правящую династию и всё ее дружинное сословие!
Очевидно, что пришельцы «из-за моря» с Рюриком, кем бы они ни были, моментально и бесследно растворились среди славян, позволив названием «русь» отличить княжеско-дружинное сословие, берущее дань, от народов и племен, эту дань дающих. Согласно «Повести временных лет» Олег после смерти Рюрика пошел вниз по Днепровскому пути с войском, в которое входили варяги, чудь, словене, меря, весь, кривичи. Он занял Любеч, затем Киев, объявил последний «матерью городам руским», то есть устроил здесь столицу. Тут летописец и добавляет: «…и были у него словене, и варяги, и прочие (то есть чудь, меря, весь, кривичи. — А.Б.), прозвались русью». Было это в 882 году, но чуть выше в статье под 866 годом описано, как первые киевские князья[34] Аскольд и Дир ходили с русью на Царьград…
34
Что они первые, сказано в начале летописного свода: «Первее начали княжить в Киеве Дир и Аскольд, одно княжение. A после них Олег» (Ипатьевская летопись // ПСРЛ. Т. 2. С. 2).