Вот почему Дионисий Галикарнасский, именующий тебенной «трабею» салиев, называет тем же словом «тогу» Тарквиния: описывая его плащ, он держал перед глазами одежду, принятую в Риме современной ему эпохи, — просторную пурпурную тогу, расшитую золотом, которую Август и Тиберий надевали во время триумфов, и широкие свободные одежды, которые носили в театре цари из трагедий{486}. Между ними двумя он видел лишь одно различие: плащ Дария был скроен из квадратного куска материи, а тога — из сегмента круга{487}. Но нам сложно судить по изображениям, соответствовали ли тебенны на табличках Кампана и в гробнице Авгуров этому требованию.
Обувь
Танцовщица из гробницы Львиц — настоящий кладезь информации. Ее башмаки с острыми загнутыми носами — еще одно заимствование из Ионии, успешно прижившееся в Этрурии. Похожие носят мужчины и женщины, изображенные в гробницах Авгуров и Барона{488}, — длинноносые суконные туфли красного, коричневого или зеленого цветов, сильно открытые впереди и с высокими задниками. Это calcei repandi («загнутые»), которые Цицерон заметил на старой статуе Юноны Соспиты в Ланувии{489}. Существовало несколько моделей остроносых башмаков; особенно примечательна обувь «царя» и божеств на табличках Кампана{490}. Она тоже с острыми загнутыми носами и с разрезом спереди, но с длинным «языком» и завязана на щиколотке несколькими горизонтальными ремешками; кроме того, верх этих башмаков, доходящий до середины икры, завязан еще одним ремешком, продетым в большое отверстие. Точно такая же обувь на даме из саркофага в Цере: хорошо видны шнурки, перекрещенные под ремешками, которые прикрывает край туники{491}.
Другие танцоры не усложняли себе жизнь тяжелыми сапогами: они носили низкую обувь, чаще всего — легкие сандалии, представлявшие собой просто подошву с закрепленными на ней ремешками. Разные виды таких сандалий представлены на изображениях в гробнице Триклиния. Этрусские сандалии (Tyrrhenica sandalia){492} были известны в Афинах с середины V века до н. э.: предшественник Аристофана, пылкий Кратин, упоминает о них в одной из своих речей против пагубности чужеземной роскоши. Лексикографы уточняют, что у них были позолоченные ремешки и деревянные подошвы, иногда очень высокие, что делало их похожими на котурны трагических актеров. В Бизенцио и Цере находили металлические скобы от таких подошв{493}. Сандалии у ложа Рамты Матунаи, ожидающие пробуждения своей хозяйки, поскромнее: деревянная подошва, полукруглые перемычки и срединный ремешок, проходящий между большим пальцем и остальными.
Хотя, как в Греции, сандалии становились повседневной обувью этрусков, они не забыли и про сапоги, которые под влиянием классического вкуса опустили свои вызывающе загнутые носы. В гробнице Щитов Velia Setithi и маленькая рабыня с остриженными волосами, обмахивающая ее опахалом, обуты в черные полусапожки с красной полосой посередине, по которой они, видимо, расстегивались{494}. Больше всего посчастливилось сапогам с ремешками с табличек Кампана{495}: они сохранились как часть парадной одежды магистратов, как признак благородства, и было точно установлено, что именно от них происходят calcei patricii или senatorii, присутствующие на множестве римских статуй. Язык (lingula), четыре ремешка (corrigae), черный цвет и мягкая кожа, обработанная квасцами, — вот основные черты этрусской обуви. Переходный образец предоставлен статуей Оратора, который расхаживал по своему городу на берегу Тразименского озера уже в настоящих calcei senatorii{496}. Процесс продолжался, и древние прекрасно это сознавали. Вергилий так описывает пробуждение царя Эвандра: «Старец с ложа восстал, облачился туникою белой, голени плотно обвил ремнями тирренских сандалий» («…tyrrhena pedum circumdat uincula plantis»){497}, а Сервий поясняет: «Речь идет о calcei senatorii, потому что эта обувь была заимствована у этрусков».