Мало находилось чиновников, у которых была бы более внушительная свита. Большие города обеспечивали своих бургомистров штатом слуг, необходимых главным образом для представительности и не имевших отношения к их частной жизни. Отсюда и репутация неподкупности, которой пользовался патрициат. Такая репутация была необходимым фактором политического равновесия. Новая аристократия существовала скорее де-факто, нежели де-юре. Исторически ее основу заложили те фамилии, которые еще во времена средневековых «коммун» воспользовались муниципальными уставами для захвата власти. Благодаря войне «регенты» распространили свое влияние на правительство Соединенных провинций, полностью подчинив его себе с помощью уловок, к которым обычно прибегали дворяне и купцы. Режим, который они таким образом навязали стране, вынужден был бороться одновременно как с влиянием мелкой буржуазии, так и с противодействием штатгальтеров. Эта борьба определяет всю политическую историю Нидерландов «золотого века».
Самым мощным оружием патрициата было завоеванное им доверие. Коммерсанты немало пеняли на такое положение. В 1652 году амстердамские купцы выразили сожаление, что ими правят мэры и префекты, которые, забросив торговлю, утратили представление об экономических проблемах. Тем не менее для открытой вражды не было никаких оснований. Ведь именно в среде самого богатого купечества, медленно, окружая себя стеной светских предосторожностей, патрициат черпал необходимые ему новые силы. Переход из одного круга в другой происходил посредством смешанных браков. Необходимыми условиями такого перехода были отказ от торговли, упорство и терпение.
Глава XXI
Народ
Состояние, личное влияние и связи превратили голландских торговых магнатов, принадлежавших в большей или меньшей степени к новой аристократии, в настоящих титанов мирового масштаба. Мушерон, Исаак Лемер и Луи де Геер, все трое бывшие переселенцы, были вхожи во дворцы многих монархов и имели влияние на международную политику. Но среди торговой и ремесленной буржуазии такие фигуры являлись скорее исключением. Мещанская среда, от суконщика до пивовара и от модного портного до мелкого лавочника, бесспорно разнообразная в силу размеров состояния, сохраняла в целом семейный уклад и общие интересы (коммерческая специализация еще не зашла далеко вперед, и различные деловые направления тесно переплетались между собой).
Отсутствие политической ответственности, позволявшее буржуазии посвящать себя исключительно своим делам, усиливало ее индивидуализм. Торговля и развлечения, как правило, вполне невинные или поверхностные, — вот и все заботы среднего буржуа. Если его когда и посещала мечта, полет фантазии не поднимался дальше брака дочери с человеком более богатым, чем он сам. Даже если, накопив деньжат и став владельцем нескольких складов и кораблей, он начинал выходить в люди со шпагой у пояса, дома он по-прежнему разгуливал в халате и туфлях. Однако тупым его назвать никак нельзя. Находчивость или даже лукавство заменяли буржуа остроту ума. Он обладал огромной восприимчивостью и значительными способностями к подражанию, причем почти во всех областях превосходил своих учителей, отличаясь большей оборотливостью. К этим качествам добавлялось непробиваемое упорство, — голландский негоциант никогда не сдавал своих позиций. Если он имел дело с достойным противником, нельзя было найти более лояльного человека. Но стоило ему нащупать малейшую слабину, и он не забывал ею воспользоваться. Его чувство справедливости основывалось не столько на честности, сколько на трезвой оценке обстоятельств.
Для большинства таких коммерсантов возможность обогащения, что характерно для всего «золотого века», явилась плодом беспримерного усердия, строгой экономии и тщательно взвешенного риска. Амстердамское семейство Витсенов положило почти шестьдесят лет, чтобы преодолеть все этапы этого нелегкого пути. Принадлежа к крестьянскому роду, эта семья отправила одного сына на службу во флот, другого — рабочим на рыбный рынок; затем ей удалось скопить денег на небольшое судно, уйти в Балтику с грузом сыра и вернуться с трюмами, полными зерна. Вскоре они приобрели еще несколько кораблей… Но успех вовсе не был гарантирован. Банкротства случались довольно часто и регулировались с безразличием, граничившим с бесчестностью, — случалось, что кредиторам возмещались лишь 3–4 % от суммы долга. Погашение в 40 % считалось почти чудом.