К лишению свободы приговаривали относительно редко. Тюремное заключение рассматривалось не столько как наказание, сколько как мера содержания обвиняемого до суда. Заключенные со средствами легко могли облегчить свое существование. Зато беднота оказывалась в ужасающей нищете. Недоедание и отсутствие гигиены превращали казенные дома в очаги заразы. Амстердамские тюрьмы располагались в подвальных помещениях городской ратуши и четырех самых старых ворот. Стены двухметровой толщины, зарешеченные окна, сырые истрепанные соломенные тюфяки. В течение века нескольким дерзким узникам удалось отыскать способ выбраться отсюда, как, например, Иоханесу Палмеру, бежавшему в 1652 году. Так и не сумев схватить его, судейские власти заочно приговорили Палмера к изгнанию.
Глава XXIII
Военные
В 1601 году штатгальтер располагал армией, едва насчитывавшей 20 тысяч человек. Ее большую часть составляли английские, французские, немецкие и шотландские наемники, объединенные в роты или полки по национальному признаку и под началом их собственных офицеров.{195} Непосредственно нидерландские части были представлены фризами принца Вильгельма-Людовика и кавалерийским полком принца Морица. Воинский пыл Соединенных провинций остался в прошлом. Из двух способов пополнения рядов — привлечения на службу добровольцев и набора наемников — только последний позволил завершить военные кампании перед перемирием.
К тому же с 1600 года вплоть до французского вторжения в 1672-м все войны, в которых затрагивались интересы Нидерландов, не распространялись далее приграничных районов страны. Бóльшая часть военных действий велась на море, далеко от территориальных вод. В глазах буржуазии, оценивавшей все события лишь с экономических позиций, сухопутные вооруженные силы утратили в это спокойное время свою необходимость. Наемников было вполне достаточно для выполнения тех незначительных задач, которые им доверялись. Тем более их требовалось не так уж много. После перемирия 1609 года из армии было уволено 1500 наемных солдат, а численный состав каждой из оставшихся рот сократился до 50 человек.{196} Мы знаем, какими были социальные последствия этого шага. После заключения Вестфальского мира Генеральные штаты провинции Голландия нашли 50 %-ное сокращение армии недостаточным и потребовали от принца довести его до 75 %. Конфликт, вызванный отказом Вильгельма II, мог привести к гражданской войне, если бы не смерть штатгальтера и отмена расходов на его содержание, которые позволили регентам одержать победу.
Содержание армии стоило немалых средств, и Генеральные штаты неохотно их выделяли.{197} Буржуа плохо понимали необходимость этих затрат. А вот на военный флот денег не жалели, ведь процветание торговли в значительной степени зависело от его мощи. Идея использовать сухопутные силы в заморских колониях никогда не рассматривалась всерьез: за исключением бразильской, Великие компании содержали там собственные отряды.
Когда того требовала политическая ситуация, власти шли на набор дополнительных полков. Так, в 1666 году, в ходе войны с мюнстерским епископом, Штаты сформировали армию в 60 тысяч человек. Однако по окончании военных действий солдаты были распущены по домам.{198} Подобное положение дел привело во второй половине века к дезорганизации военного аппарата, на которую иностранные дипломаты не замедлили указать своим правительствам. В 1670 году армия насчитывала 10 кавалерийских и 19 пехотных полков общей численностью немногим более 26 тысяч человек. Когда в 1672 году в Нидерланды вторглись французы, властям пришлось в спешном порядке завербовать у правителя Бранденбурга 12 тысяч солдат и нанять 10 тысяч лошадей.
Поступление пополнения обеспечивали офицеры-вербовщики. С ними заключался контракт на поставку такого-то количества рекрутов за такую-то сумму. Соглашения с иностранными государствами позволяли этим агентам проводить набор добровольцев на определенной территории. Но их задача далеко не всегда была легко выполнимой. Во время европейской войны людской товар становился редким и стоил больших денег. В других случаях желающие стать под ружье намеренно утаивались. Заставив волонтеров правдами и неправдами подписать договор, вербовщик окружал их надежным конвоем, который доставлял рекрутов к границе. Отсюда, набившись в кочи, будущие маршалы без малейшей задержки отправлялись прямо к месту сбора. В мирное время войска оставались в приграничных гарнизонах, вдали от больших торговых городов. В районах, где солдаты были частыми гостями, наемники образовывали чужеродный элемент, обособленный от остального населения скорее всего из-за предосудительной профессии, а не происхождения. Тем не менее браки между солдатами и девушками из простонародья были обычным делом, и Бускен-Гует даже связывал с этим распространение определенного физического типа человека — малорослого и чернявого.{199}