Адыгские тфокотли (вольные земледельцы) отличались степенью зависимости от феодалов. У абадзехов, шапсугов и натухайцев она была наименьшей; здесь тфокотли считались равными между собой свободными крестьянами.
Согласно адатам князья и дворяне имели право «для пахания земли, жатвы хлеба и сенокошения, а иногда для рубки и вывозки леса» использовать (наряду с крепостными) свободное население покровительствуемых ими аулов. Продолжительность этой повинности в адатах определялась 3 днями в год, однако на самом деле тфокотли привлекались к работам всякий раз, когда это было необходимо владельцу. После уборки хлеба тфокотли передавали ему по «восемь и более мерок проса», а также по одному ягненку от 100 голов овец и по улью от 10 пчелосемей. За обмен товаров на меновых дворах владельцев также взималась плата. При выдаче замуж дочери тфокотль отдавал владельцу пару волов, а при разделе имущества между братьями - столько волов, сколько дворов или «дымов» числилось в одном семействе.
По свидетельству фон дер Ховена: «Крестьяне вправе владеть землею и иметь рабов, но вместе с тем составляют сами собственность своего господина. Они обязаны платить владельцу своему летом арбу кукурузы или козленка, барана или рогатую скотину; в зимнее время также рогатую скотину или барана и кувшин вина; помогать ему в полевых работах. В случае недостатка каких-либо припасов у господина крестьянин, сверх установленного обычаем, по просьбе такового снабжает его оными. Побои не в обычае; обыкновенное наказание крестьянина - заключение и цепи. За нанесенную обиду крестьянин вправе судиться с владельцем своим, и часто переходит под защиту другого какого-либо сильного князя или дворянина, который его селит на своей земле. В случае, если прежний господин захочет потребовать крестьянина своего обратно, приютивший его обязан возвратить по приговору суда, который заботится уже об обеспечении обиженного от беззаконного мщения господина». К категории лично свободных крестьян у адыго-черкесов относились азаты - лица, выкупившие себе свободу или отпущенные на волю хозяином, желавшим, как это было принято, «заслужить спасение души освобождением раба».
Азат получал для обработки участок земли на определенных условиях, «состоявших в том, чтобы жить там, где господин будет находиться, с различными маловажными обязанностями», - сообщает адыгский просветитель Хан-Гирей в своих «Записках о Черкессии». Располагая имуществом свободно, адыгский азат не имел права завещать его по своему усмотрению, и оно переходило по наследству бывшему владельцу. Чем дальше на восток, тем больше было юридически свободных крестьян. Так, в Карачае уздени составляли более 60% населения. Примерно таким же было соотношение узденей у ногайцев, анхаю - у абазин, каракши - у балкарцев, адамихатов и фарсаглагов - у осетин. Степень зависимости осетинских крестьян от местных феодалов была более высокой. Так, дигорские адамихаты обязаны были нести натуральную, а в предгорьях также и отработочную повинности своему господину. При переходе от одного владельца к другому адамихаты оставляли свое имущество прежнему хозяину. Если у умершего адамихата не было наследников по мужской линии, его хозяйство переходило к феодалу, а жена и дочери поступали к нему в услужение.
Тагаурские фарсаглаги («живущие сбоку»), не имея собственной земли, селились на землях феодалов, неся за пользование ими некоторые повинности. Во время праздников, свадеб, похорон и т. п. они делали подарки натурой, а также сопровождали своих хозяев во время поездок в гости. При переселении фарсаглага в другой аул жилые и хозяйственные постройки его переходили в собственность феодала. Последний мог прогнать фарсаглага со своей земли, если тот не выполнял своих обязанностей. Добросовестным же фарсаглагам феодал по адату должен был оказывать покровительство и защиту. Аналогичным фарсаглагам было положение узденей в Кумыкии и других частях плоскостного Дагестана. Кумыкские догерек-уздени («круглые уздени»), не имея собственной земли, работали на землях феодалов, платя им за это подати и неся в их пользу повинности. При переходе от одного владетеля к другому такой уздень терял свое недвижимое имущество - дом, хозяйственные постройки и т. д. Феодалы не имели права наказывать узденей, но могли изгнать их со своей земли, лишив ранее предоставленного имущества.
Прослойка феодально-зависимых узденей пополнялась за счет азатов (вольноотпущенников). Они, как правило, жили на землях, принадлежащих князьям или первостепенным узденям. Лишь через 3-4 поколения, приобретя земельную собственность, азаты переходили в сословие простых узденей. Особенно велика была доля равноправных свободных узденей в нагорной части Ингушетии, Чечни и Дагестана. Поддержкой и защитой свободных общин пользовались не только «крепкие уздени», но также горская беднота, «пришлые» сельчане (горцы, бежавшие от междоусобицы, кровной мести и др.) и лаги (военнопленные и их потомки, жившие на положении вольноотпущенников). Для отстаивания своих прав они объединялись в тухумы и получали кое-какие средства на поддержание жизни (участок земли, инвентарь).
Вольные общества
В начале XIX века в Дагестане существовало несколько десятков независимых союзов сельских общин, которые в русских документах за свое демократическое устройство именовались республиками. Самым крупным из них был Акуша-Дарго. Акушинцы отказались добровольно стать подданными Российской империи и 19 декабря 1819 года потерпели поражение от А. П. Ермолова при селении Леваши. 21 декабря российские войска заняли Акушу. По приказанию «проконсула Кавказа» в городе соблюдался строгий порядок. Были разрушены только дома беглого Ших-Али-хана Дербентского и его сподвижников. Те события Ермолов описал в своих воспоминаниях следующим образом: «Собравшиеся жители и главнейшие из старейшин приведены были к присяге на подданство императору в великолепной городской мечети; войска были под ружьем и сделан 101 выстрел из пушек. Я назначил главным кадием бывшего в сем звании незадолго прежде и добровольно сложившего оное старика Зухума, известного кроткими свойствами и благонамеренностью, и выбор мой был принят акушинцами с удовольствием. От знатнейших фамилий приказал я взять 24 аманата (заложника - Лет.) и назначил им пребывание в Дербенте. Наложена дань ежегодная, совершенно ничтожная, единственно в доказательство их зависимости. Они обязались никого не терпеть у себя из людей, правительству вредных, были признательны за пощаду и видели, что от меня зависело нанести им величайшие бедствия. Мне при выражениях весьма лестных поднесена жителями сабля в знак особенного уважения». Однако вскоре, недовольный самостоятельностью Зухума, Ермолов вернул к власти прежнего кадия, Магомеда.
Даргинцы оставались в подданстве России свыше 20 лет. В 1826-1827 годах они не откликнулись на призывы эмиссаров шахской Персии восстать против «неверных». Однако они не смогли остаться в стороне от освободительного движения горских народов под руководством имама Шамиля и осенью 1843 года ополчение Акушинского союза приняло участие в походе на Аварию.
В 1844 году кавказское командование организовало против восставших даргинцев карательную экспедицию. Из их обществ (Акушинского, Мекегинского, Урахинского, Усишинского и Цудахарского) был образован округ, начальником которого назначили майора Оленича. Однако в том же году даргинцы вновь восстали. Союз сельских общин был восстановлен как составная часть Имамата Шамиля. Лишь к 1854 году царскому правительству удалось установить окончательный контроль над территорией Даргинского округа, поочередно входившего в состав Дербентской губернии, Прикаспийского края, а с I860 года - Дагестанской области.
В 1812 году союзы сельских общин Самурской долины (Алты-пара, Ахты-пара, Докуз-пара и др.) были поставлены под контроль коменданта города Кубы. В 1839 году на их территории возник Самурский округ, включенный через год в Кубинский уезд. В то же время аварские союзы сельских общин вошли в государство восставших горцев - Имамат.