Таким образом, в описываемый мною период года наши мелкие мельницы пробуждались от зимнего отдыха, и на крыше какой-нибудь из них, бывало, кричал мельник громким голосом: «Несите зерно на мельницу!» Но прежде чем идти на зов мельника, хозяйки… сначала высыпали зерно на крышу своей сакли, на палас, чтобы просушить его на солнце, и назначали из своей семьи караульщика для охранения зерна от воробьев… Просушив зерно, хозяйки очищают его от земли посредством особого сита, а потом, ссыпав его в мешок, несут на своей спине на мельницу. Некоторые из них относили на мельницу заблаговременно чашку или маленький мешочек зерна в виде задатка, чтобы после долго не дожидаться очереди; другие давали мельникам подачку, как то: пучок табаку или кувшинчик бузы; третьи упрашивали тех, за кем бывала очередь, уступить ее им. Таким образом, мелкие мельницы наполнялись мешками с пшеницею, ячменем (большею частию жареным для толокна) и кукурузою. Последнюю не любили мельники мелких мельниц, потому что кукуруза портит жернов и вообще тяжесть жернова не соответствует твердости кукурузного зерна. Днем на мельницах находились женщины, а по ночам - караульщики с оружием; хозяин хлеба и мельник тоже должны были всегда иметь при себе оружие. Около некоторых, более отдаленных от деревни мельниц, были построены охранительные башни, и в них находился по ночам караул…»
Об итогах хозяйственного года мы можем судить по запискам Н. Воронова, путешествовавшего по Дагестану в конце 60-х годов XIX века: «Самый богатый из гидатлинских аулов - Орода - состоит из 272 дворов, с населением с лишком в 1000 душ. На это тысячное население приходится пахоты всего такое пространство, на котором можно засеять 2600 саб или же 285 четвертей зерна. При среднем здешнем урожае с полей собирается до 12 тыс. саб, то есть более чем по 40 саб на двор или семейство, или же по 12 саб на душу. Вот годовая пропорция продовольствия собственно хлебом. Так как среднедагестанская саба заключает в себе около 5 гарнцев, а весом около 30 фунтов, то, следовательно, на каждого 183 жителя приходится средним числом в год З60 фунтов зерна, или же около 1 фунта в день. Такая дневная пропорция может показаться весьма недостаточною, - но не для горца, постоянного и притом добровольного постника, довольствующегося в день несколькими комками толокна. По официальным же сведениям эта пропорция оказывается еще скуднее, а именно: во всем Гидатлинском наибстве считается годового урожая около 40 тыс. саб зерна, что на каждую душу дает несколько менее, чем по полфунта в день». Самой распространенной отраслью по обработке сельскохозяйственной продукции на Северном Кавказе была мукомольная. Наряду с водяными появились крупные паровые мельницы в Дагестане и Новороссийске - по 1, на Ставрополье - 18, в Терской области - 36, в Кубанской области - 56. Составляя чуть более 10% всех мельниц в крае, они перерабатывали более половины поступающего зерна.
Добавкой к хлебу служили огородные культуры: лук, чеснок, морковь, редька, фасоль и др. «У лаков, как и везде в горах, - писал А. Омаров, - чрезвычайно мало огородов и овощи считаются почти излишним лакомством. Только в одном Вицхинском магале жители некоторых деревень занимаются ежегодно засеванием маленьких огородов или садиков (как сами жители их называют) зеленью. Как я сказал выше, аул наш отличался во всем ханстве изобилием воды; с южной стороны он примыкал к маленькой роще, шириною не больше 10 саженей, которая была разделена на несколько четырехугольников; каждый из них составлял собственность отдельного хозяина, а иногда и нескольких. Поэтому случалось, что в садах наших одно или два дерева принадлежали одному хозяину, а другие три или четыре дерева - другому. Сады эти состояли из грушевых и алычевых деревьев, из яблонь, которые давали наимельчайшие дикие плоды, и редко кое-где стояло старое ореховое дерево. Никто не заботился об улучшении пород или насаждении новых деревьев, и земля в садах не подвергалась никакой обработке: кроме того, в эти сады пускали мелкий скот на корм или же косили в них траву. На смежном с садами пространстве были такие же маленькие четырехугольники, составлявшие сельские огороды, которые были загорожены, как и сады, каменными невысокими стенами, сложенными без цемента. Весною их копали кирками или железными лопатами, а потом делали маленькие гряды, чтобы засевать на них овощи. Большею частию сеяли лук, потом - огурцы, тыквы, стручковый перец и того петрушки. Кругом огорода засевали кукурузу, кое-где подсолнечник и коноплю. Последние разулись больше для украшения огорода, чем для пользования ими. Были и такие хозяйки, которые не имели своих огородов, а потому, чтобы не остаться, глядя на других (не завидовать), приносили на плечах своих мешки с землею и, насыпав ее на окраинах кыш, на плоские камни или же в горшки, разводили ней перец, лук и чеснок. Все вообще огороды тщательно поливали и очищали от сорных трав». Несмотря на недостаток плодородных земель в горных районах Дагестана, по берегам Андийского, Аварского и Казикумухского койсу цвели великолепные сады, а ущелья были превращены в парники, в которых произрастали персики, абрикосы, хурма, тутовник, груши, сливы и другие фрукты. Заметное развитие, особенно в Северном и Приморском Дагестане, получило виноградарство.
Кавказская администрация прилагала определенные усилия по развитию в Дагестане садоводства, виноградарства и посевов технических культур. В районе Дербента было высажено множество садов, в которых произрастали деревья, выписанные из Крыма и Южной Европы. В первой половине XIX века Кизляр превратился в центр виноделия: с 1800 по 1818 год число виноградных садов здесь выросло в 3 раза. В 1846 году в Кизляре насчитывалось свыше 11,5 млн. виноградных лоз. Л. Н. Толстой в «Кизлярских садах» писал: «Вы или идете по прекрасной, чисто выметенной и усыпанной песком дорожке, или стоите в тени огромных фруктовых дерев. Превосходные спелые плоды: груши, персики, абрикосы, бергамоты, сливы качаются на ветках, и вам стоит только протянуть руку, чтобы сорвать их. Кругом вас, справа, слева, спереди - целое море винограда, - и ничего больше, кроме винограда. Зелени не видать. Редко где-нибудь по высокой торкалине вьется лоза, на которой осталось несколько листов яркого кровавого цвета; остальные листы, запыленные, почерневшие, съежившиеся от солнца, прячутся между черными и темно-синими гроздьями, только кое-где прозрачными. Янтарные кисти белого и розового винограда нарушают это однообразие… Беспрестанно самые разнообразные звуки заглушают их (казачек - Авт.) голоса: то скрип арбы, нагруженной виноградом и тихо подвигающейся по дорожке; то однообразная песнь ногайца, который, где-нибудь на заводе, стоит в каюке, держится обеими руками за перекладину и лениво топчет мешки с виноградом голыми ногами, по колено выпачканными в красную, как кровь, чепру; то повелительный голос томады, который по-армянски или по-татарски отдает приказания своим разноплеменным работникам; то веселый женский смех или звонкое, несколько визгливое пение казачек, которые режут виноград в ближайшем саду…»
В районах Дербента и Кизляра в «обывательских садах» выращивали шафран, который «нимало не уступал лучшему европейскому». Дальнейшее развитие получило табаководство. Кроме местных, в Дагестане выращивали и привозные сорта. В 1849 году семена гаванского табака, привезенные с Кубы, были посеяны в Дербентском уезде, Южном Табасаране и Ахтах. Табак, выращенный на Северном Кавказе, использовали 9 фабрик, размещавшихся главным образом в Екатеринодаре, Армавире, Майкопе, Владикавказе и Порт-Петровске.