В горах известно предание, которое находит параллели во многих культурах, в частности в японском фольклоре. Когда-то дряхлых старцев сбрасывали с круч в пропасть. И когда сын нес отца на вершину скалы в особой корзине, старик посоветовал корзину сохранить, чтобы использовать, когда сын сам состарится и настанет его печальный черед. Сын одумался, принес старика домой, окружил его заботой и уважением, положив конец варварскому обычаю. В семье младшие подчинялись старшим, женщины - мужчинам. Воспитание строилось с учетом будущего разделения труда и положения в обществе. Особое значение придавалось воспитанию чести, достоинства, мужества, упорства, терпения, скромности, патриотизма, свободолюбия и отвращения к зависимости и др. В семейных отношениях многих народов существовал обычай избегания: муж и жена не называли друг друга по имени, при гостях женщины старались меньше показываться, зятьям не полагалось слишком часто общаться с родственниками жены, мужчины не присутствовали на свадьбах, когда выходили замуж их дочери или сестры. Открытое проявление нежности к жене или отцовской ласки к детям расценивалось как слабость и т. д.
Приведем несколько отрывков из книги Р. Магомедова «Легенды и факты о Дагестане»: «За долгие века утверждения адатов выработались своеобразные правила хорошего тона. Они были основаны на особо оберегаемом чувстве собственного достоинства и не терпели ни малейших отступлений от установленного этикета. Горцы считали: лучше погибнуть от собственной руки, чем краснеть перед знакомыми.
Вот некоторые правила горского этикета.
Нет такого аула в Дагестане, в котором соседи не пришли бы приветствовать горца, когда он возвращался из далекой поездки. Каждый, кто приходил в дом, говорил «салам» и по приглашению хозяев садился. Сначала принято было задать несколько вопросов присутствующим, а потом уступить место другому и перейти к тихой беседе с ближайшим соседом. Так одни приходили, другие уходили. Каждый при выходе из комнаты говорил: «Куда бы ни поехал, а возвратишься ты целым и здоровым». Если прощается женщина, то к этому добавляется: «Да исполнятся желания твоей души».
По обычаям горцев, если ты приехал в аул, нужно вместе с двумя-тремя ближайшими родственниками посетить все дома, в которых во время твоего отсутствия случились смерть, болезнь или какое-нибудь другое несчастье. Расставаясь с тем, кого он посетил, горец должен был произнести: «Да сохранитесь вы в здравом уме и благополучии».
Пока горец не сделает этого визита, ни потерпевший несчастье, ни его ближайшие родственники не посетят его и будут считать себя оскорбленными.
У кумухцев и кулушатцев при обращении младшего к старшему принято говорить при встрече мужчин: «Здравствуйте, брат отца!», а при встрече женщин: «Здравствуйте, сестра матери!» Так говорят, даже если не имеют никакого родства с тем, к кому обращаются. Если встречается старуха, к ней обращаются со словами: «Доброе утро, мамаша!» К женщине средних лет принято обращаться со словами: «Доброе утро, сестра». Пожилой мужчина обращается к молодому человеку со словами: «Здравствуй, сын брата! (или племянник)».
Вот что говорится в книге о роли женщин: «В горах Дагестана во многих аулах в старину существовал такой обычай: если мать усыновит кровника - кровомщение прекращается. Вмешательство женщины часто приостанавливало самое ожесточенное кровомщение. Для этого женщине стоило только выступить вперед, снять с головы платок и бросить его перед дерущимися кровниками».
Подобные обычаи были и у других народов Кавказа. В статье X. X. Сукунова и И. X. Сукуновой «Черкешенка» говорится: «Величайшим позором считалась ссора или брань в ее присутствии. Женщина могла приостановить любые действия мужчин, стоило только ей сказать: «Разве не заслуживает уважения женский платок» и прикоснуться правой рукой к платку на голове».
Горцы говорят, что мужчина может стать на колени лишь в трех случаях: чтобы помолиться, чтобы напиться воды и чтобы сорвать цветок для женщины. Впечатляюще передает горские понятия о чести аварская легенда «Камалил Башир», ставшая популярной и у других народов:
«В ауле Чох жил юноша по имени Башир. Он был так красив, что сводил с ума не только девушек, но и замужних женщин. Они собирались у его дома, чтобы только взглянуть на его чудесную красоту. Это вызывало неудовольствие среди мужчин села, которые пригрозили убить Башира, если он не покинет Чох. Башир вынужден был уйти из аула, жил в пещере, но женщины нашли его и там. Тогда Башир пустился в странствия, но в конце концов вернулся, не найдя на земле места, где бы женщин не очаровывала его нестерпимая красота. Мужчины Чоха собрали совет, чтобы решить, как избавить свои семьи от позора. Тогда Камал - отец Башира - объявил, что сам убьет сына, чтобы не повергать аул в пучину кровной мести. Несчастный Башир, виновный лишь в том, что был наделен невиданной красотой, пал ее жертвой. Но женщины, оплакивая гибель Башира, приходили на его могилу и даже пытались ее разрыть. Тогда мужчины навалили на могилу огромные глыбы, сдвинуть которые женщинам было не по силам. Возможно, это только легенда. Но на чохском кладбище действительно есть могила Камалил Башира, над которой возвышается груда каменных глыб».
Гостеприимство
На Кавказе гость всегда пользовался особым уважением.
В. Пфаф в этнографическом очерке об осетинах писал: «Гостеприимство - одно из священных учреждений патриархального порядка, дающее весьма ясное и отчетливое понятие об устройстве общежития в эпоху золотого века, предшествовавшего, по единогласному свидетельству народных сказаний, железному и медному векам… У осетин гостей принимают так: приезжая в аул, гость останавливается перед тем домом, где он намерен переночевать: он не въезжает прямо во двор, но ожидает сперва приглашения хозяина. Когда это приглашение последовало, он слезает с лошади и в сопровождении хозяина прямо входит в кунацкую. Будучи в кунацкой, гость уже распоряжается в доме как хозяин… Формы обращения хозяина с гостем и гостя с остальными членами семейства совершенно аристократические, даже у простых мужиков… Фразы и стереотипные поговорки при встрече гостей проникнуты каким-то гуманным духом и предупредительностью…»
«В глазах горца нет такой услуги, которая могла бы унизить хозяина перед гостем, сколько бы ни было велико расстояние их общественного положения, - вспоминал Ф. Ф. Торнау. - Звание тут не принимается в расчет, и только самые малые оттенки означают разницу в приеме более редкого или почтенного гостя. Я принадлежал в этот раз к числу не только редких, но и совершенно небывалых гостей. Перед дверьми кунацкой Сидов (владетельный черкесский князь - Авт.) соскочил с лошади, для того чтобы держать мое стремя, потом снял ружье и провел меня на место, обложенное коврами и подушками, в почетном углу комнаты. Усевшись, мне следовало промолчать несколько мгновений и потом осведомиться о здоровье хозяина и Лоовов, которых со мною познакомили… От моего приглашения садиться все, как водится, отказались на первый раз. Скоро подали умыть руки, и вслед за умыванием был принесен ряд низеньких круглых столов, наполненных кушаньем. Я пригласил вторично Сидова и Лоовов сесть со мною за стол. Хозяин решительно отказался, в знак уважения ко мне, и все время простоял в кунацкой, не принимая участия в обеде; Лоовы, будучи сами гостями, сели около стола…»
У вайнахов обычай гостеприимства доходил до самопожертвования. По свидетельству Н. Грабовского, «несмотря на самую жалкую обстановку жилищ, нищету и бедность, встречаемые на каждом шагу, горцы отличаются чрезвычайно радушным гостеприимством. Кроме наружных знаков почтения к гостю, самый беднейший из жителей старается окружить его всевозможным довольством. По понятиям горцев, гость - лицо священное для них; украсть что-нибудь у гостя - значит кровно обидеть хозяина, у которого он остановился. Этот хозяин также считает величайшим стыдом для себя позволить арестовать или вообще обидеть ступившего на порог его сакли человека. Было нередко, что в подобных случаях хозяева брались за оружие и умирали, защищая гостя».