Из летних самым важным был праздник «прикосновения серпа» (у лакцев - мухщаву), то есть жатвы. Он начинался с произнесения заклинания самой бойкой, энергичной, плодовитой или зажиточной женщиной, которая снимала первый сноп. Из зерен этого снопа варили ритуальную кашу (халлил ккурч). В случае засухи горцы делали чучело из зелени и обливали его водой со словами: «Да будет дождь!» При этом дети получали различные мелкие подарки. Данный обряд назывался по-разному: «урттил ссихьу», «урбмццу», «варпахху» и др. Если погода во время сбора и обмолота урожая была ненастной - «заклинали» солнце (бургъил сеихьу), «сжигали» дождь (гьарал ччуччу). Занимались этой ворожбой в основном девушки. Для того чтобы вызвать дождь, существовало множество других обрядов, в том числе посещение святых.
Традиционно большим праздником горцев была встреча чабанов и скота, возвращавшихся с летних или зимних пастбищ. Встречать их выходило все село с музыкой и песнями. Заранее готовились угощения, в огромных котлах варили смесь зерен кукурузы, фасоли, пшеницы и черных бобов (у аварцев - муть). Тут же резали и варили баранов. Праздник сопровождался скачками и другими состязаниями. Молодежь танцевала, веселилась, прыгала через костры (как и в праздник первой борозды).
Игры и состязания
Все праздники горцев сопровождались играми и спортивными состязаниями. Повсеместно были распространены бег (один из видов - взбегание на вершину горы), борьба на руках, прыжки (когда прыгали с места, то в полете отталкивались от зажатых в руках булыжников, отбрасывая их назад), прыжки со скал в воду, фехтование, поднимание и метание камней, бросание аркана, борьба, акробатика, перетягивание каната над речкой или ямой, хождение по канату, на руках, на лыжах и ходулях, плавание, гребля, альпинизм.
В особом почете были конно-спортивные игры. У чеченцев одна из таких игр называлась «марх»: барана спускали в яму и закрывали ее плетнем, по краям которого клали большие камни. Из отверстия в плетне выглядывала голова барана, которого всадник на полном скаку должен был вытащить из ямы. Игра эта требовала большой силы и ловкости.
У осетин популярной была игра «джирите», заключавшаяся в следующем: всадник на полном скаку должен был попасть дротиком в подвешенный шар и быстро ускакать от пораженного «противника» - мишени.
У адыгов одной из любимых игр считалась «диор». Разделившись на две партии, мужчины аула под горящим факелом с криком «диор» нападали друг на друга. Побеждала та партия, сообщал в «Записках о Черкессии» Хан-Гирей, которая захватывала больше пленных.
У кабардинцев, когда аталык возвращал воспитанника в родительский дом, аульная молодежь, вооружившись длинными жердями, выходила навстречу гостям и преграждала им путь. Завязывался «бой», который заканчивался победой одной из сторон.
В Дагестане славилась игра «борьба за платок», которая проводилась на свадьбе. Родственники невесты вручали дружкам жениха платок, который они должны были доставить в его дом. Джигиты из селения невесты стремились отобрать платок, между ними завязывалась борьба. Считалось позором не привезти платок в дом жениха. Платок использовался и в другой игре - его подвешивали у высокого потолка, и тот, кому удавалось сорвать его, получал приз.
Одним из любимых состязаний горцев было бросание камня. «Для этого кладут где-нибудь на ровной площадке камень, или проводится на земле черта, от которой отмеривают известное число шагов (от 10 до 15) и проводят другую черту, - писал Н. Львов. - У последней становятся играющие. Скинув с себя верхнее платье, а иногда и рубаху, они кладут на ладонь правой руки плоский камень фунтов в 10 или 15 весу и придерживают его пальцами так, чтобы другой конец камня касался середины плеча правой руки; потом, размахивая камнем во все стороны и сделав сильный скачок к передней черте, бросают камень вперед. Эта игра, продолжающаяся по несколько часов, бывает зимою и летом». Победитель соревнований обычно угощал остальных. Молодежь умела этим пользоваться. Когда, например, проводили соревнования в беге и уславливались, что победитель зарежет быка, молодежь, бывало, подхватывала на руки самого богатого участника и первым приносила его к финишу, чтобы потом славно попировать.
Особым развлечением были петушиные и собачьи бои, бои баранов и быков, которые устраивались в аулах, между аулами и между обществами.
А вот как описывает праздное времяпрепровождение татов И. Анисимов: «…Вот проскакал он мимо вас, вооруженный с головы до ног, на бодрой лошади; там в изодранном костюме своем лезет он по горам, карабкается между скалами, рубит дрова или выкапывает пни и корни кустарников, которые несет на согнутой и избитой спине своей; там копает он в поле землю, пашет, выделывает вина, срывает плоды с деревьев; там опустился в глубокое корыто с водой около бассейна, засучив штаны выше колен, и топчет изо всей силы сырые кожи, и наконец вот он свободен. Тут он не только забывает о прошедшем, о вчерашнем труде своем, но и перестает думать вовсе о будущем, о завтрашнем куске насущного хлеба. И это праздное препровождение времени и беспечность, этот праздный разгул за ведрами вина или штофами водки с шашлыком, это расхаживание из дома в дом и по всему аулу с шапкой набекрень и черкеской или шубкой внакидку, эти беседы и всевозможные мечты возле лавок или на лавках около домов, на овчере (сельская площадь, где бывают народные собрания), перед синагогой или ризницей и вообще это переливание из пустого в порожнее продолжается не день, не два и не недели, а иногда целые месяцы. Даже становится досадно, когда постоянно встречаешь одного и того же субъекта, занятого или игрой в шахматы, или перерубанием на пари острым кинжалом нескольких арбузов, поставленных в ряд.
Такие забавы в большом ходу в аулах и производятся на площади. Кроме того, они держат пари съесть столько-то фунтов винограда или тутовника (ягоды шелковичного дерева), столько-то арбузов, дынь, яиц, мерок груш, слив и пр., которые продаются мальчиками тут же на площади. Завидя какого-либо приезжего, эти праздношатающиеся собираются вокруг него, спрашивают, откуда он едет и куда, к кому, зачем и какие у них слышны новости. Горцы вообще очень любят слушать приезжего, что бы тот ни говорил, верят словам его и передают новости друг другу и всему аулу, сделав по обыкновению из мухи слона. Нередко они приглашают с площади же к себе гостей, если те не имеют еще кунаков в ауле, и завидуют тому, кто имеет приезжего гостя с массой новостей. Они любят также рассуждать о политике и часто, сидя на лавках или камнях на площади, толкуют о военных действиях того или другого государства». Были развлечения, помогавшие укреплять дружбу между соседними обществами или аулами. Одно из них - «Пирожные игрища» - описал известный этнограф Е. М. Шиллинг: «Селение, задумавшее устроить игрище (здесь - Кубани - Авт.), пекло гигантский пирог «чутшу» из трех-четырех пудов муки. Пирог имел в диаметре около 2 метров. Его начиняли толстым слоем сыра, яиц и мяса. Для печения этого гиганта расчищали место на току, разводили костер и пекли пирог в золе. Когда пирог пекся, его поворачивали 5-6 человек. Затем парни везли пирог в особой плетеной корзине на лошади или несли на носилках в селение Кара-Корейш. Делалось это тайком. Экспедиция отправлялась вечером, чтобы прибыть в Кара-Корейш в полночь. Задача состояла в том, чтобы войти незаметно в спящий Кара-Корейш, поставить пирог перед домом старшины и крикнуть ему: «Вам пирог, а нам праздник!» Старшина должен был ответить: «Понял!» Тогда молодежь стреляла из ружей и убегала, а проснувшееся население бросалось в погоню. Если погоня завершалась успехом, жители Кара-Корейш не обязаны были устраивать праздник, а принесенный гигантский пирог делили между собой и съедали». Если же догнать убегавших не удавалось, для селения, привезшего пирог, устраивался праздник. На празднике, в котором принимали участие и стар и мал, каждый каракорейшский двор должен был выставить угощение. Те два дня, пока длился праздник, все от души веселились, пели, танцевали, участвовали в скачках. Затем сельчане Кара-Корейш с честью провожали гостей за пределы своего аула.