Городские греческие боги, как известно всему западному миру, вовсе не являлись вещью, материей, более или менее индивидуализированной сложными движениями и теплой кровью, питавшей материальность бога. Они также не были и порождением какого-то главенствующего мозга, диктующего всем провинциям некоего государства общую манеру называть, изображать, устанавливать иерархию невидимых сил. Но от одного края греческого мира до другого существовал единый стиль политеизма с присущими ему особенностями. Первое принципиальное отличие заключалось в том, что другие приветствовали непрерывный оборот и обмен растениями, животными, богами, или даже предками, людьми и божествами, а греки считали мир богов автономным. Герой, становившийся богом, был исключением из правил, и люди, населяющие город, не называли себя сынами бога: они не претендовали стать подобными богам, если только это не являлось весьма избирательной уловкой философского мышления. Второе отличие — речь шла о богах с яркой индивидуальностью, великих актерах, выведенных на подмостки мифологией высокого полета, со своими творцами, аэдами, певцами и поэтами, со своими теологами, такими, как Гесиод из Аскры (конец VIII века до н. э.), увлеченно раздумывавших об именах, изображениях и историях возникновения богов, в целом о проблемах, которые позволяли сформулировать раздоры между божественными силами или построение мира от одного поколения богов к другому. Иными словами, речь идет о мифологии, стройно разработанной в масштабе всей Греции, созданной вокруг таких святилищ, как Олимпия, Дельфы или Делос. Проводимые в них игры, конкурсы, празднества благотворно влияли на широко разделяемую систему понятий о мире богов, с населявшими его великими богами, областями влияний каждого из них, их знаниями. Третий отличительный признак такого политеизма: разнообразие в построении взаимодействий, в организации отношений между двумя или несколькими божественными силами, в противоположных и выраженно дополняющих друг друга связях между божествами, в иерархических конфигурациях, которые хорошо видны на примере алтарей, огромного пространства святилищ и ритуальных обрядов. По мере того как расшифровывались новые календари, высеченные на камне, священные законы, религиозные предписания, найденные археологами, опубликованные и проанализированные специалистами по эпиграфике, в греческом пантеоне росли группы божеств, формулировки иерархий, фигуры симметрии, антагонизма или аналогий.
Сбор структур
С некоторых пор мы, действительно, стали более внимательно относиться непосредственно к данным политеизма, подобного существовавшему в Греции, Риме, на Кавказе или в Индии. В этом решающую роль сыграл один человек: Жорж Дюмезиль (1898—1986). В то время как Клод Леви-Стросс привлекал антропологию к анализу мыслительного процесса, происходящего в мозгу дикаря, осваивающего «мифологию», Жорж Дюмезиль в сороковых годах подал мысль, что определение бога в обществах, где боги исчисляются сотнями, должно быть дифференцированным и классифицированным. Бог не должен определяться застывшими терминами, он должен рассматриваться через призму совокупности позиций, которые он занимает или мог бы занять в полном цикле своих проявлений.
В начале своей карьеры, когда он увлекся «Золотым плотом» сэра Джеймса-Джорджа Фрезера, Дюмезиль-компаративист был склонен думать, что в истории цивилизаций боги приходят и уходят, а идеи остаются. Боги эфемерны, тогда как поступь кавалькады смертных и кентавров слышна на празднествах уходящего года с давних времен существования индоевропейцев и вплоть до народного творчества европейских цивилизаций. Но, постепенно продвигаясь от слов к понятиям, Дюмезиль, стоявший у истоков индоевропеизма, констатировал необходимость существования богов, иерархий божественных сил, концептуальных структур для проведения классификации божеств, так же как и протяженности во времени так называемых «идеологических полей», в которых обитают боги. В ряде цивилизаций, в особенности в тех, что были нацелены на высокоиндивидуализированных богов, божественные силы не являлись некими мимолетными, постепенно исчезающими формами, они продолжали век за веком упорядочивать и организовывать окружающий мир. Очевидно, что к ним относилась и Греция с ее пантеонами в их геометрических формах, начиная с Ахилла и до Возрождения итальянских городов с их преемственностью мудрецов, философов, с их обитателями, искушенными в самопознании.