Выбрать главу

Все дареные машины стояли в кремлевском гараже. Кататься на них, когда хотел, Брежнев не мог: ни время, ни здоровье не позволяли. Родственникам он эти машины тоже не раздаривал.

У Брежнева, помимо этого, была довольно большая коллекция ружей. Наверное, особенно приглянувшееся пристрелянное ружье он брал с собой на охоту. Но, как правило, все подарки возвращались в ЦК и сдавались в Гохран. Хотя, не стану кривить душой, мне известно, что при Брежневе кое-какие вещи из Гохрана забирали, естественно, не самые худшие и по государственным ценам, то есть практически задаром.

Подарки положено было дарить на день рождения членам Политбюро. Доходило до смешного: во времена Брежнева было принято дарить всем одинаковые подарки, в том числе и генеральному секретарю. В начале года они сами принимали решение: в этом году будем дарить «комбайн»: телевизор, магнитофон и проигрыватель. Мы заказывали эти «комбайны» на Минском телевизионном заводе. Когда генеральным секретарем стал Горбачев, он от этой практики отказался.

Когда я начал работать в протокольной службе ЦК, я отвечал в том числе и за кладовую, где накапливались подарки. Первым делом я ее посмотрел. Там много чего было. Ведь спонтанно невозможно обеспечить подарками какое-то мероприятие. Их нужно собрать, нужно иметь заначку. Там, к примеру, должны быть ружья, изделия из Гжели, сувениры. На случай поездки в братскую страну должен быть портрет Ленина, бюст Тельмана, какое-нибудь батальное полотно, панно. Все подобные подарки заранее заказываются и ждут своего часа в кладовой.

Когда началась перестройка, мы заказали часы с надписью на циферблате: перестройка. Они ушли на ура. Это был самый дорогой подарок, сделанный на Московском часовом заводе. Чистополь поставлял нам женские сувенирные часы с финифтью.

Когда мы готовились к визитам, нам делали на заказ два-три подарка. Но одаривать полагалось не только главу делегации, а и всех остальных, это обычно человек 20–30. Еще мы брали с собой небольшие сувениры для переводчиков, охраны. Всегда отлично шли значки с нашей символикой, часы, маленькие безделушки, планкетки, ручки с автографом Горбачева, позднее — Ельцина.

Раз в неделю к нам приходили художники, приносили эскизы, мы обсуждали с ними цены. Всякий раз мы заказывали партию сувениров и подарков так, чтобы она не залеживалась в кладовой. Другое дело — могла устаревать альбомная продукция, так что, когда выпускали новый альбом, старый собирали в экспедиции и отправляли по библиотекам.

Необходимо было постоянно следить, чтобы кладовая не захламлялась.

Я в те годы регулярно посещал все художественные выставки, выставки прикладного искусства, картинные галереи, чтобы присмотреть новых авторов. Ведь, заказывая подарок, надо было учитывать и то, кто будет дарить, и то, кому его подарят.

Как правило, дорогие подарки принято делать при государственном визите, который, повторюсь, может быть организован в эту страну лишь однажды для данного главы государства. Получив такой подарок, нужно было думать, что дарить в ответ. Но тем не менее, как это ни покажется странным, отвечать адекватно вовсе не обязательно.

По рассказам людей, которые долгие годы работали в подарочной кладовой Центрального Комитета, я знаю, что аналогичные кладовые были и в Верховном Совете, и в Совмине. Они работали параллельно. Там хранились сувенирные и подарочные изделия из Златоуста, Дулёва, Мстёры, Палеха, Хохломы, Гусь-Хрустального, города Касли, Ленинградского фарфорового завода, тульские охотничье оружие и самовары. Были там вологодские кружева и оренбургские платки. Все произведения искусства были по тем временам вполне доступны. Самые хорошие палехские шкатулки стоили не дороже 200–250 рублей.

Готовясь к первому зарубежному визиту М. С. Горбачева еще в качестве генерального секретаря, я выставил все подарки и сувениры, которые мы собирались взять с собой, начиная от главного подарка и кончая тем, что мы приготовили для офицеров охраны. Особое внимание уделялось главному подарку. Все остальное были сувениры с нашей символикой. При выборе подарков мы исходили из того, чтобы не дарить представителям других государств изделия, какие, а может и лучше, делают и у них в стране. Мы не везли фарфор в Японию. Если уж мы везли в какую-то страну тончайшие изделия Ленинградского фарфорового завода, мы точно знали, что наши партнеры смогут по достоинству оценить нашу школу и наше мастерство. Когда в первый раз Михаил Сергеевич посещал английскую королеву, мы узнали, что королевская семья собирает фарфор. Мы заказали на ЛФЗ прекрасный тет-а-тет с нашей государственной символикой.