Громадные концерны, такие, как «Сименс», работают над разработкой нового оборудования для Института сердца в Германии. В результате институт располагает уникальной аппаратурой, которую может обновлять буквально каждый год.
Мы закупаем, конечно, импортное оборудование, но при ограниченных средствах не можем получить все лучшее, что есть на Западе. Бывают и промахи. В 90-е годы для одного нашего крупного государственного деятеля был срочно закуплен за границей аппарат, с помощью которого можно дробить камни в почках. Однако пациент оказался таким габаритным, что аппарат не подошел ему по размеру.
Борясь с привилегиями, мы сделали одну великую глупость: в начале 90-х годов позволили приватизировать кремлевскую больницу на Мичуринском проспекте. Хорошо, потом спохватились, доказали, что приватизация прошла незаконно, и вернули больницу Четвертому управлению.
Сейчас в здравоохранении остается слишком много проблем, начиная с зарплаты врачей и кончая, конечно, состоянием больниц и поликлиник. Но все же стало лучше, ведь был период, когда на операцию надо было чуть ли не свои бинты приносить, не говоря уже о лекарствах. И еще деньги заплатить. Такое положение в здравоохранении дало нашим богатым соотечественникам повод вообще игнорировать отечественную медицину. И они дружно поехали со своими деньгами на Запад, обеспечивая финансовую подпитку зарубежным клиникам. Да, за рубежом выше уровень санитарии, комфортности, четче режим, лучше разработана система реабилитации больных. Но я считаю, что для нас тут не все потеряно.
Мы лишились многих санаториев в Крыму, Прибалтике. У нас была лечебная база в Боровом, на Иссык-Куле. Все эти здравницы действуют и теперь, но уже не у нас. Жаль, что из-за войны в Чечне не снискали заслуженной популярности санатории на Северном Кавказе. Ведь еще 200 лет назад Александр I подписал указ о развитии Кавминвод. Там и сегодня есть что развивать. Это великолепная база, не хуже Баден-Бадена и Карловых Вар. В государственных и частных санаториях Кисловодска и Железноводска можно неплохо подлечить желудок, почки, печень, сердце, нервную систему.
Форс-мажор
Когда в стране или в мире происходит что-то из ряда вон выходящее, президенту немедленно дают об этом знать, независимо от времени суток, а также от того, где он находится: на переговорах, на отдыхе, в рабочем кабинете или в зарубежной поездке. Таким правом обладают силовики: министры обороны, внутренних и иностранных дел, по чрезвычайным ситуациям, а также руководитель Федеральной службы безопасности. Каждый из них может при необходимости снять трубку специальной связи и попросить адъютанта соединить его с президентом.
Когда происходят крупные аварии и риску подвергаются жизни многих десятков людей, главное, конечно, не в том, где находится президент, а в том, чтобы он регулярно получал достоверную информацию и чтобы соответствующие службы имели все необходимое для спасения наших граждан. Хотя в последнее время западные политики приучили нас к тому, что из всякой трагедии можно сделать успешный пиар.
Когда случается стихийное бедствие: пронесся ураган, произошло землетрясение, нужно немедленно организовать спасательные работы, помочь людям, наладить жизнеобеспечение оставшихся без света и воды населенных пунктов, проконтролировать работу местных властей. Все привыкли видеть в такие моменты на телеэкранах С. К. Шойгу, он на своем месте, у него огромный опыт, и президент ему доверяет. Министр по чрезвычайным ситуациям четко знает, что в каких случаях необходимо предпринять и какие у него есть для этого средства. И постоянно держит президента в курсе всех предпринимаемых действий.
Если, к примеру, в Москве гремит взрыв, Главное управление внутренних дел незамедлительно дает знать об этом мэру, а Федеральная служба безопасности — президенту. То же происходит, когда ЧП случается в армии. Министр обороны должен немедленно доложить о нештатной ситуации. Понятно, что речь идет не о дезертире с оружием, но о взрыве складов, серьезной аварии, повлекшей гибель людей, и тому подобных тяжких обстоятельствах.
В 1987 году, когда западногерманский авиалюбитель Руст на легком самолете приземлился на мосту почти у самых стен Кремля, советская делегация во главе с Горбачевым находилась в Германии, на приеме. Получив из Москвы информацию, адъютант тут же доложил о случившемся министру обороны маршалу С. JI. Соколову, и тот поставил в известность Горбачева. Естественно, что в первую же минуту выводов никто не делает. Реакция была: разбирайтесь, вернемся — поговорим. По приезде прошел «разбор полетов», и все получили сполна, а министр обороны был отстранен от должности. Итог разбирательств был обескураживающим: система ПВО не могла отследить нарушителя, так как небольшой спортивный самолет Руста летел очень низко. Шпионских намерений у него выявить не удалось. Вышло, что он просто решил прогуляться и заодно прославился.