водилась хозяином Ясной Поляны в контексте абсолютной власти помещика над своими крепостными и гарантировала честные отношения между ним и его подчиненными.
Но, конечно, приоритетом Н. И. Толстого оставалась семья, где неуклонно соблюдались традиции. Каждый день непременно начинался с поцелуев «рука в руку» и завершался этим же обычаем. Всегда отмечались именины, дни рождения. В воскресные дни детей водили причащаться в Никольскую церковь. Взрослые в пост говели, отстаивали всенощную. Граф не был глубоко верующим человеком, шутливо подсмеивался над набожностью сестры Алины, ее восторженным отношением к странникам и богомольцам, но тем не менее обрядность соблюдал, и детям нравилось, как он низко кланялся во время молитв, доставая правой рукой до пола, а они повторяли за ним, чинно стояли и низко кланялись, как он. Атмосферу детства будущий писатель запомнил на всю жизнь, вспоминая в старости, как буфетчик сажал его на поднос и носил по дому, как он доставал из буфета любимое варенье и ел его рукой из банки. За эти и другие проделки Лёву не раз выгоняли из-за стола. При этом уже в пятилетнем возрасте мальчик обучал французскому языку четырехлетнюю Дунечку Темяшеву.
Граф Николай Ильич был создан для семейной жизни, отцовских забот, не требовавших «позолоты». Его умение полностью уйти в повседневные заботы, раствориться в них, достойно восхищения. Удалиться от шума и света, не уставать от повседневности означает только одно — моральную силу Николая Ильича. Спустя годы его гениальный сын будет вести точно такой же образ жизни: «Дух работы и тишины приближается, и я радуюсь. Немножко охоты и хозяйственной работы, и потом жизнь с собой и семьей — только. Я с радостью думаю об этом и потому верю, что я счастлив».
Недостаток развлечений Николай Ильич компенсировал сочинением детских забав, одну из которых с особой любовью вспоминал его младший сын. Николай Ильич достал из шифоньерки золотые монеты и рассыпал их вокруг, а дети собирали их, но никак не
могли отыскать недостающей монеты. Отец подбадривал их, говоря, что если они найдут ее, то смогут себе оставить. Когда монета была найдена, дети долго думали, что же им с ней делать. Подумав, они решили купить родной тетке курильницу. Николай Ильич хотел, чтобы дети как можно раньше познали и мир животных. Для этого он завел кур и цыплят. Охотничьи собаки стали друзьями детей, которые восхищались их грацией и красотой.
Ради детей граф приумножал хозяйство и оставил им после себя много больше, чем получил. У него было «793 мужика и 800 женских полов душ». Он построил каменную церковь в выкупленном Никольском-Вяземском. Служение Отечеству было для него в далеком прошлом. В дне сегодняшнем его интересовали только обязательства перед малолетними сыновьями и дочерью. Чтобы обеспечить их будущее, он решил приобрести на льготных условиях богатое имение с огромным конным заводом, мельницей, с 472 «душами» мужского пола. Сделка, оценивавшаяся в 500 тысяч рублей, стоила графу жизни. Покупка Пирогова у троюродного брата Темяшева казалась поначалу простым делом и оттого выглядела еще более заманчивой, но в реальности обернулась весьма долгой изнурительной тяжбой. Приобретение усадьбы сопровождалось бесконечными скандалами, интригами, инициируемыми сестрой Темяшева — Карякиной, требовавшей судебных разбирательств с целью признания сделки незаконной.
Для Николая Ильича счастье семьи было неразрывно связано с приумножением, а не растратами, с расчетом, а не азартом. Он сумел выкупить родовое горчаков- ское имение Никольское-Вяземское, вскоре приобрел другое — Пирогово, «золотое дно», но за слишком высокую цену. Заплатил за него своей жизнью.
К этому времени здоровье графа, подорванное военной службой, стрессами, связанными с отцовским разорением, прогрессирующей чахоткой, неумеренной склонностью к крепким напиткам, резко ухудшилось. Участились кровохарканья, и ему пришлось обратиться к московским врачам. Он понимал, что «сама собой» его болезнь не пройдет. Отметим, что обраще
ние помещика к медикам — случай почти уникальный. Так, например, московский врач Миллер приезжал по вызову Н. И. Толстого в Ясную Поляну лечить его детей. Обычно в усадьбах пользовались народными средствами, надеясь на Бога или на «авось». Все болезни лечили капустным листом, который прикладывали к больному месту, клубникой, помогавшей «укреплять сердце», отварами из тмина или мяты, мазями, приготовленными из «коровьего масла» с добавлением медного купороса. От многих недугов лечились постничеством, доверяли больше профилактике, заключавшейся в умении хотя бы раз в месяц напиться. Обращение к доктору стоило больших денег: от 10 до 25 рублей. Но в пользу таких обращений почти никто не верил. «Ассортимент» услуг врача был хорошо известен — кровопускание и лекарства, приготовленные из различных трав.