Робер Делоне и его жена Соня, облаченные в пестрые костюмы: он — в фиолетовом пиджаке, бежевом жилете и темно-коричневых брюках; она — в фиолетовом костюме английского стиля и блузке в оранжевую, голубую и красную полоски, — своим ослепительным появлением не могли поколебать полнейшую невозмутимость гиперборейца Дирикса, бородатого викинга, одного из старейших представителей скандинавской колонии на Монпарнасе. Он и его жена — застывшая в леденящем покое пара, ничто не могло их потревожить, и менее всего — потоки разноцветного алкоголя, поглощаемого, дабы поддержать внутренний огонь. И всегда без единого звука!
Примерно в 1912–1913 годах художники быстро заполонили «Клозри», вытеснив поэтов. Бурдель, Вламинк, Брак, Боннар, Фриез, Вюйяр, Леже, Дерен, Модильяни… Представители всех возможных течений, а также Беатрис Гастингс, английская поэтесса, одетая пастушкой времен Людовика XV. В начале войны она проведет с Модильяни райский сезон любви, быстро превратившийся в адский. Андре Сальмон, говоря об этой женщине, ничуть не смущаясь, писал, что ее дальнейшая судьба никому не известна. Напротив, очень даже известна. После войны имя Беатрис вновь появилось в связи с очередной нашумевшей историей: захлебываясь слезами и бранью, поэтесса оспаривала у Жана Кокто последние дни Реймона Радиге.
Удар, нанесенный «Клозри де Лила» войной, оказался тем сокрушительнее, что уже и прежде кафе перекрестка Вавен привлекали к себе все большее число художников, ставших — и надолго — главными героями Монпарнаса, совершенно оттеснив литераторов. Заведение кое-как протянуло четыре военных года, а после заключения мира вновь попыталось стать на ноги, опираясь уже на новые принципы. Поль Фор возобновил свои «вторники», но центр событий оказался теперь не здесь — на правом берегу выделывал кульбиты «дада», а в кабачках Монмартра пускал ростки сюрреализм. Писатели все чаще перебирались в «Ротонду» или «Дом». Не угнавшись за ветром перемен, журнал «Стихи и проза» вышел из моды и в 1927 году прекратил свое существование, став никому не нужным. Подражая своим конкурентам, «Клозри» пробовало украшать стены живописными полотнами, принимало у себя живописцев из салона «Парнас», руководимого художником Клерже. Но безуспешно. Своим выживанием оно обязано только банкетам, проводившимся в его залах ассоциациями людей искусства. Здесь, например, чествовали поэта-анархиста Поля-Наполеона Руанара, Гана Райнера, Луи де Гонзаг-Фрика и, наконец, Сен-Поля Ру Великолепного. Последнее пиршество стало первым сюрреалистским скандалом на Монпарнасе. Во время него посуды побили на тысячу франков!
Но несмотря ни на что кафе с каждым днем все больше пустело; пульс монпарнасской жизни бился на триста метров дальше по бульвару: процесс сделался необратим, ничто не могло его остановить.
Именно спокойствие «Клозри», несомненно, привлекало Хемингуэя. Он жил на улице Нотр-Дам-де-Шам и приходил сюда поработать в тишине, подальше от игр и криков своего сына, Мистера Бэмби, уверенный, что здесь его никто не потревожит. Приближалась пора, когда Поль Фор, проникнув в пустое кафе, будет усаживаться за один из столиков и писать свое меланхолическое «Кафе теней».
Литературные галактики
«К 1910 году, — рассказывал Цадкин, часто комментировавший события того времени, — на Монпарнасе сформировалось несколько художественных и литературных «галактик», втягивавших в свои спирали все новых и новых художников и литераторов. В центре этих «галактик» находились некоторые издания, соперничавшие с журналом «Стихи и проза», а также некоторые салоны-студии, авангардистские варианты устаревших салонов мадам Обернон и мадам де Кайаве». За быстро пролетевшие предвоенные годы на Монпарнасе появилось множество более или менее долговечных журналов и острополемических «однодневок». Из них стоит запомнить «Марж», запущенный Эженом Монфором в 1903 году, совершенно монпарнасский по своей сути журнал, его редакция находилась на квартире у писателя в доме 164 по бульвару Монпарнас. Хочется подчеркнуть, что Монфор — один из тех редких романистов, кто интересовался этим районом и его «фауной». Увиденное он описал в собственных произведениях, в частности в «Неудавшемся побеге» — настоящем путеводителе по Монпарнасу первых лет его существования. Монфор, большой любитель грубых шуток, в своем журнале под женским псевдонимом Луиза Л алан опубликовал поэмы Аполлинера, чем здорово растревожил замкнутый поэтический мирок.