— Я пришел не для того, чтобы обсуждать этот вопрос. Это дело уже обсуждалось с генералом Монтолоном и...
— Поскольку вы обсуждали это дело с Монтолоном, то с ним и доводите его до конца. Что же до меня, то я желаю как можно менее иметь с вами дело.
— Смею вас заверить, что желаю этого ничуть не менее, — парирует Лоу и удаляется, красный от досады.
Не задерживаясь ни на минуту, он мчится в Лонгвуд и требует разрешения поговорить с «генералом». Ему отвечают, что «Император» принимает ванну. Тогда, увидев Монтолона, он показывает ему инструкции британского правительства. У принца Евгения, намекает он, более сорока миллионов, он всем обязан своему тестю, пусть ему напишут и попросят снабдить последнего необходимыми средствами. Монтолон обещает «доложить об этом».
Следующий день — воскресенье, но несмотря на это Лоу решает во что бы то ни стало встретиться с «генералом» и даже вступить с ним в спор. Он отправляется в Лонгвуд в сопровождении адмирала, своего заместителя сэра Томаса Рида и своего военного секретаря майора Горрекера. Всю ночь и все утро шел дождь, а когда он ненадолго перестает, Наполеон решает выйти из дома. Он отправляется к Лас Казу, затем к Монтолонам и уводит Альбину на прогулку в парк Император в прекрасном расположении духа и поддразнивает молодую женщину, советуя ей покаяться в своем поведении, ибо, уверяет он, как помазанник Божий, он имеет право выслушать исповедь. Мадам де Монтолон стыдливо протестует, и оба смеются, но в этот момент появляется слуга и сообщает о прибытии губернатора. Сначала Наполеон мрачнеет и приказывает сказать, что его нет дома; но так как посетители настаивают, он оставляет Лас Каза и графиню и подходит к ним, чтобы немного пройтись вместе с ними и выслушать их. Из дома французы наблюдают за этой сценой; впереди редут Император, губернатор и адмирал Малькольм, а позади на почтительном расстоянии Лас Каз, графиня и майор Горрекер. Наполеон некоторое время беседует с адмиралом о каких-то ничего не значащих пустяках. Лоу чувствует себя как на раскаленных углях, нервничает, выходит из себя и наконец решительно прерывает беседу, в которую ему намеренно не дают возможности вступить.
— Я сожалею, что докучаю вам неприятными вопросами, но необъяснимое поведение графа Бертрана вынуждает меня сделать это. У меня есть инструкции, предусматривающие сокращение расходов Лонгвуда, и я уведомил о существовании оных инструкций графов Бертрана и Монтолона; последний согласен со мной, но я желаю побеседовать с вами лично, дабы принять решения, кои были бы всем приятны. Для этого я уже приходил к вам, но мне сказали, что вы принимаете ванну и что мне следует поговорить с графом Бертраном. Я отправился к графу, каковой принял меня более чем странным образом; тем не менее я изъяснил ему цель моего визита и передал ему документы. Он взял их и обещал передать их Императору. Я предложил ему добавить несколько пояснительных замечаний, на что он внезапно заявил: «Мне представляется наилучшим иметь с вами как можно менее сношений, как личных, так и каких бы то ни было других». Я ответил, что таково и мое желание, и удалился. Я нахожу поведение генерала Бертрана по отношению к губернатору этого острова весьма неуместным, принимая во внимание то, что я явился к нему, исполняя желание того, кого он считает своим государем.
Он замолчал. Наполеон долго не отвечал, словно обдумывая план атаки. Внезапно повернувшись к адмиралу, он взорвался:
— Граф Бертран — человек известный и уважаемый в Европе; он всегда достойно вел себя, он командовал армиями. Губернатор обращается с ним как с капралом. Мадам Бертран — благородная дама, привыкшая занимать первое место в обществе; он не выказывает ей должного уважения, он задерживает ее письма и позволяет ей принимать визиты лишь при соблюдении определенных условий.
Он резко обернулся и в упор посмотрел на Лоу:
— С момента вашего прибытия нам постоянно наносят оскорбления. Вам даны те же инструкции, что и адмиралу, — он мне это говорил, — но вы исполняете их стократ суровее. Вы ничего не хотите слышать, вы подозреваете всех и вся. Вы — генерал, а ведете себя как швейцар, исполняющий приказания хозяина. Вы никогда не командовали никем, кроме корсиканских дезертиров. Вы поминутно унижаете нас вашими мелочными придирками. Вы не умеете вести себя с людьми чести. У вас слишком низкая душа. Почему не обращаться с нами как с военнопленными, а не как с преступниками, сосланными в Ботани-Бей?[14]
14
Ботани-Бей — бухта на восточном берегу австралийского материка, открытого Джеймсом Куком в 1770 году. В 1786 году в Англии было решено колонизировать открытую Куком страну и для начала сослать туда преступников. (Прим. пер.)