Отметим особо: столь разнообразные и выразительные архитектурные сооружения, столь обширные и сложно организованные «доисторические» поселения были распространены только в центральной части Восточной Европы, заселенной охотниками на мамонтов и только в определенный период — во второй половине эпохи верхнего палеолита. В других местах Земного Шара на стоянках этого времени обычно обнаруживаются следы более простых наземных жилищ. В горных же районах люди в этот период по-прежнему продолжали селиться в пещерах и гротах. Вероятно, искусственные «пещеры» — дома из костей мамонта — производили на иноплеменников сильнейшее впечатление:
...Стойбище детей Сизой Горлицы состояло из нескольких больших жилищ, расположившихся в ряд полевому склону неглубокой, но длинной балки ,у выхода ее в речную долину. Эти жилища! Во время своих странствий Аймику уже приходилось видеть подобные, — издали, но даже издали они вызывали удивление. Теперь же, впервые рассмотрев их, как следует, со всех сторон, Айтик искренне восхищался детьми Сизой Горлицы. Конечно, и они, дети Тигролъва, используют мамонтячьи кости при строительстве своих жилищ; пожалуй, даже более уютных, чем эти. Но такого количества костей, так тщательно подобранных одна к одной, соединенных в огромный холмовидный каркас, прежде не доводилось встречать! Аймик медленно обходил одно из них, вглядываясь в детали этого удивительного строения.
Основание каркаса образовывала земляная насыпь, припорошенная снегам. Было понятно, что она прикрыла расставленные на затылки черепа мамонтов: из-под земли и снега торчали бивневые пазухи. Некоторые — с бивнями, установленными так, что бивни эти естественно входили в общий каркас. В другие пазухи были воткнуты жерди. Над черепами по всему обводу жилище опоясывал ряд красиво уложенных лопаток мамонта; выше — отдельные бивни и множество рогов северного оленя. Кости эти придавливали собой толстые шкуры мамонта. Даже сквозь снег было заметно, что все это сооружение дополнительно укреплено земляной подсыпкой.
Медленно обходя вокруг этого сооружения, Аймик шевелил губами и загибал пальцы, считая шаги. Ого! Три раза по две руки, и еще...
— Любуешься? — Хайюрр весело, и, пожалуй, слегка покровительственно хлопнул Аймика по плечу.
— Да-а! И как это все не рухнет?
— Не бойся, не рухнет, — коротко хохотнул Хайюрр. — Дети Сизой Горлицы строить умеют!
Он явно гордился этим умением.
— Вот тут тебя и устроим, пока с нами жить будешь. На месте брата.
Вход, обращенный к реке, образовывали два бивня. Их тонкие концы в верхней части были соединены в общую дугу куском полой трубчатой кости. Оленья шкура, прикрывавшая вход, была наполовину приспущена, и внутрь проникал дневной свет, ~ вместе с холодом. Аймик заглянул с порога (удивительно! Войти можно, даже не пригибаясь). Стало понятнее, что удерживает всю эту сложную и тяжелую конструкцию: внутренний каркас из жердей... Глаза, постепенно привыкающие к полумраку, различали лежанки, шкуры, какие-то вещи... Одежду, оружие... В центральной части дымились два очага, почти погасшие. Аймик отметил про себя, что жилище как бы разделено на две неравные части, — только не понять, какая из них мужская, какая женская (Ах, да! Хайюрр что-то говорил такое...). И еще отметил: внутри свежо и холодно.
— Что, боишься, замерзнем? — угадал Хайюрр. — Не бойся, к ночи тепло будет. Вы с Атой третий очаг затеплите; нагреем, надышим...
Глава 5. ОДЕЖДА И ОБУВЬ. УКРАШЕНИЯ
Для чего людям нужна одежда? Ответ напрашивается сам собой: для тепла! Однако он верен лишь отчасти. Конечно, мы, современные люди, европейцы, без одежды просто не выживем. Мы не сможем обойтись без нее ни в умеренном климате, ни в жарком. Но в то же время известно, что люди иных культур — такие же люди, как мы с вами, только стоящие «ближе к природе», — вполне могли ходить нагими или почти нагими. Это имело место не в одной экваториальной Африке. К примеру, австралийцы и огнеземельцы жили отнюдь не в тропических и даже не в субтропических условиях. Однако до прихода европейцев коренное население Австралии почти вовсе не знало никакой одежды. Лишь на востоке этого континента люди имели обычай прикрывать свое тело плащом из шкур опоссума. На остальной же его территории для защиты от холода употреблялась не одежда, а жир, которым обмазывали тело. В ночи, когда температура опускалась ниже нуля, люди спали у костров — и зачастую просыпались наутро с кожей, покрытой инеем. Вот почему некоторые ученые считали, что настоящая одежда — скроенная и сшитая — появилась очень поздно. Однако факты, добытые археологами в прошлом столетии, говорят нам прямо противоположное.
Что касается интересующих нас племен охотников на мамонтов, то тут ясно: климат, в котором они обитали, был очень суров, даже по сравнению с австралийским. Просторы Восточной Европы того периода представляли собой приполярную тундру. Тут уж совсем без одежды не обойтись... Но, быть может, охотники довольствовались кусками звериных шкур — кое-как скроенными и наброшенными прямо на голое тело?.. Именно так изобразил их на своем панно известный художник В. М. Васнецов. Однако археологические данные убеждают: одежда людей эпохи верхнего палеолита была совершенно иной! Но прежде чем приступить к рассмотрению конкретных археологических свидетельств, необходимо хотя бы несколько слов сказать о другой ипостаси человеческой одежды. Быть может, не менее важной, чем ее прямое предназначение — согревать наше тело.
Конечно, чисто практическое значение одежды огромно. Без этого изобретения люди, сколь бы выносливы они ни были, не смогли бы освоить северные широты, да и во время оледенений ареал их обитания неизбежно должен был сократиться. Но не менее важна другая, культурная функция одежды, очень хорошо знакомая каждому из нас. Ведь и в нашем обществе всякого человека, если и «провожают по уму», то встречают все-таки «по одежке». Действительно, в одежде отражаются не только и не столько личные вкусы, а прежде всего — принадлежность того, кто ее носит, к определенной социальной группе.
В этой связи сразу же вспоминаются национальные костюмы, однако и люди одной национальности никогда не одевались одинаково. Одежда русских крестьян резко отличалась от той, что носили фабричные люди; купечество одевалось совсем не так, как дворянство. В действительности, одежда всегда выражала и выражает гораздо более сложные и тонкие связи и отношения. Порой она целенаправленно подчеркивает принадлежность человека определенной группе — будь то военная форма, облачение священнослужителя, строгий костюм служащего крупной фирмы или даже «униформа» рокера или панка.
Костюм «выдает» ту социальную среду, к которой принадлежит его владелец, — хотя сознательно подобная цель может и не ставиться. Тем не менее молодежь всегда одевается иначе, чем люди пожилого возраста; чиновники не так, как художники или журналисты и т.д. Да, здесь нет никаких жестких правил. Порой мы и сами не можем сказать, в чем, собственно, состоит разница? Однако почти всегда мы ощущаем какую-то фальшь, если человек одет «не в свое», выглядит не так, как ему «положено». Разумеется, дело не в одной лишь одежде и обуви, дело также в манере поведения, во всем внешнем облике, — от прически и украшений до наручных часов и зажигалки. Недаром в свое время у нас появилась пословица: «по одежке протягивай ножки»... Удачно «обмануть» собеседника в этом смысле может лишь профессиональный разведчик или просто хороший актер (не обязательно профессиональный!).
В архаических обществах «язык» одежды куда более богат и многообразен. Он еще теснее связан с украшениями, татуировкой, раскраской тела. В этом отношении показателен пример тех же австралийских аборигенов. При отсутствии одежды украшения австралийцев были весьма разнообразными: различные повязки, ожерелья, браслеты. Их обычно надевали на племенных праздниках и во время религиозных церемоний. В таких случаях широко применялась раскраска тела, а также приклеивание пуха — кровью или другими клейкими веществами.