Это лишь немногие из тех сравнений, что встречаются в корпусе апофтегм, но и они достаточно ясно показывают — и своим числом, и разнообразием — знание Отцами пустыни многих животных и их повадок Причем животных самых разных — как домашних, так и диких, как больших, так и очень маленьких — от верблюда до муравья или мошкары. Большая часть этих зверей и зверушек водилась в пустыне, и отшельники могли видеть их вблизи или издалека, часто или изредка. Мысль Отцов была постоянно ориентирована на предметы духовные и поэтому без труда находила в животном мире примеры, как следует и как не следует себя вести, с радостью беря у зверей полезные и спасительные уроки. «Ничего нет более отвратительного, чем греховодник, — говорил один старец, — он даже хуже собаки, свиньи или гиены, ибо они — звери и чтут свое предназначение, тогда как человек, созданный по образу Бога, не хранит свое подлинное призвание»[1271]. Именно поэтому авва Ксафий говорил: «Собака ценна более меня, ибо она имеет привязанность к своему хозяину и не будет судима»[1272].
Встречи животных и отшельников
Если оставить в стороне бесовские вторжения, то отношения между Отцами пустыни и животными можно классифицировать по трем категориям или стадиям: случайные встречи, взаимное служение друг другу и мирное сосуществование. Чаще всего случалось, что зверь, опасный или нет, встречался на пути отшельника. В таких случаях либо убегал отшельник, как сделал однажды авва Нистерой, чтобы избежать тщеславия[1273], либо скрывался зверь. Так поступил страус, бросившись прочь от Антония[1274]. Отшельник, если требовалось, сам повелевал зверю удалиться. Один раз, когда Пахомий Великий и его брат Иоанн размачивали в Ниле тростник, оттуда вынырнул крокодил. Иоанн очень испугался. Пахомий успокоил его, затем брызнул водой на голову рептилии и сказал: «Да принудит тебя Господь никогда более сюда не возвращаться!»[1275]
Однажды Иоанн, ученик аввы Павла, пришел по повелению своего аввы убрать навоз рядом с жилищем гиены. Он спросил старца, что будет делать гиена. Павел шутливо сказал: «Если она подойдет к тебе, свяжи ее и принеси сюда». Иоанн, придя на место, обратил гиену в бегство и погнался за ней со словами: «Мой авва сказал мне связать тебя!» Гиена тотчас повиновалась, и слегка удивленный старец увидел, как его ученик возвращается, ведя ее на веревочке как собаку[1276]. Но не все животные возвращались после такой встречи невредимыми. Придя однажды на пруд, чтобы набрать воды, авва Аммон заметил василиска. Он пал ниц и сказал: «Господи! Или я должен умереть, или он». И тотчас же «по силе Христа, василиск расторгся»[1277]. Другая история того же рода приписана авве Амуну. Речь идет об огромном змее, опустошавшем соседнюю область. Амун призвал Христа, и змей тотчас лопнул[1278].
Но обычно Отцы пустыни не истребляли вредоносных животных. Они довольствовались тем, что прогоняли их, говоря, чтобы те более не возвращались. Один бегемот опустошал область, где жил авва Вин. «По просьбе крестьян он, приблизившись к месту его и заметив громадного зверя, повелел ему тихим голосом: “Приказываю тебе именем Иисуса Христа не опустошать более эту страну”». Бегемот навсегда исчез из этих мест, будто его преследовал ангел. В другой раз авва таким же образом изгнал крокодила[1279].
Но случалось и так, что от диких зверей пустыни мог пострадать и сам отшельник. Антоний Великий устроил себе небольшой огород возле родника у подножия горы, где выращивал овощи. Поначалу звери, обитавшие в округе и приходившие туда на водопой, часто топтали посевы и плоды. Тогда Антоний ласково поймал одного зверя и сказал всем остальным: «Почему вы наносите мне вред? Я же не делаю ничего плохого никому из вас. Уходите отсюда во имя Господа и более не приближайтесь к этому месту». С тех пор звери, как бы боясь запрета, больше не приходили[1280]. Один комар дерзнул как‑то укусить авву Макария в ногу, тот его раздавил, но, раскаявшись в содеянном, разделся и просидел возле скитских болот шесть месяцев, позволяя комарам свободно себя кусать[1281]. Но как‑то раз он без сожаления убил аспида, который его укусил[1282]. Другой аспид, наоборот, отказался кусать авву Пахона, когда тот подносил его к своим гениталиям[1283].
1283
Там же, 23, 5. (Дело в том, что авва Пахон много лет мучился блудной похотью и просил у Бога избавления от нее, прибегнув в том числе и к такому «нетрадиционному» способу. В существующем русском переводе «Лавсаика» этот нюанс нивелирован, там говорится, что авва подносил аспида к телу, что не совсем верно.