Удивительная все же у нас страна! Ведь пройдет совсем немного времени, и практически все советские трудящиеся будут бегать впустую по магазинам, потрясая пачкой талонов и вспоминая тихим добрым словом идеолога антиалкогольной кампании Горбачева. Помнится, еще в те времена где-то часа за два до Нового года кто-то нам позвонил и сказал, что в магазине на Маяковке буду давать по талонам водку. Я со своими зятьями ринулся с окраины в центр Москвы, сжимая в руках целую пачку этих самых талонов. Еле успели домой к встрече Нового года. Зато эта операция была одним из самых приятных событий года уходящего. Ничего не вышло у Михаила Сергеевича, только дров (точнее, виноградников) наломал да очень подорвал доверие к себе простого советского труженика. На святое замахнулся! Как-то в те времена мне попалась статья нашего корреспондента, который смачно расписывал прилавки супермаркета какого-то американского города. Меня, «кефирного алкоголика», страшно поразила одна цифра: автор статьи насчитал около 90 наименований одного только молочного продукта! Я конечно, не поверил, решил, что это или опечатка, или пропаганда. И все равно, мне было обидно за наши скромные пол-литровые стеклянные бутылочки, закрытые крышечками пяти-шести цветов: белая — молоко, зеленая — кефир, малиновая — ацидофилин (?), золотистая — топленое молоко. Ассортимент не богатый, но вкусный и питательный! И что самое существенное — из экологически чистых продуктов! Злободневная сегодня тема.
Придут времена, когда мне придется очень много ездить по городам и весям нашего тогда еще необъятного Советского Союза. Посещение магазинов — обязательный атрибут в любом городе. Украинские или, например, прибалтийские города приятно удивляли богатым выбором своих продуктов. Но вот как-то судьба командировочного занесла меня в большой сибирский город — Красноярск. Кстати, областной центр. Предприятия этого города тоже добросовестно работали на ракетно-космическую тематику. Гастрономы, продовольственные магазины еще сталинских построек — солидные мраморные прилавки мясных и рыбных отделов, огромные витрины, блестящие кассовые аппараты. А на этом самом мраморе — хоть шаром покати! Единственный продукт — красиво собранные пирамиды из банок кабачковой икры. Естествен вопрос — как же люди не умирают от голода? Прямо по Высоцкому: а ответ ужасно прост, а ответ единственный! Как правило, в городах, где я бывал, обязательно меня встречали мои однокашники по Ростову или сослуживцы по частям. Вечером я у них в гостях. Стол ломится от закусок и разнообразных блюд, холодильник еле закрывается от мясного или рыбного изобилия. Все тот же дефицит, но уже «местного разлива». Если это Сибирь, то в запасниках — медвежатина или оленина, на юге — свинина, в приволжских городах — икорка, красненькая рыбка. Угостят, да еще с собой дадут — гостинец бедным москвичам. Вот так и жили. Укрепляли основы развивающегося социализма, но не забывали при этом и о хлебе насущном.
Так, видно, судьбе было угодно, но моя встреча с симпатичной жительницей военного городка Чкаловский, спонтанно организованная Петром Колодиным в последний день моего пребывания в Звездном городе, имела для меня далеко идущие, вначале неожиданные, потом приятные, а затем и счастливые последствия. Весь период моего проживания в Чкаловском я не упускал эту симпатичную девушку из поля своего холостяцкого зрения, прислушивался к мнению о ней наших общих знакомых, издалека наблюдал, как она ведет себя в обществе героев и не героев, был несколько удивлен, когда мне сказали, что она организовала встречу космонавтов с популярнейшим тогда Муслимом Магомаевым. Бывало, что мы случайно вместе последними электричками возвращались из Москвы каждый со своих свиданий, клюя носом в соседних вагонах, как-то раз столкнулись на лыжне в лесу — я со своей компанией, она — со своей. При встречах мы вежливо здоровались и обменивались парой дежурных фраз. В общем, как говорится, ходили кругами друг возле друга.