На строительстве железных дорог до революции, как и при советской власти, тоже применялся труд каторжан. Например, все на той же Крутобайкалке (один из тоннелей на ней так и назван — Каторжанский). Собственно, иных людей в этой округе почти не было — на всем побережье Байкала существовало только несколько коренных сел. Каторжанами считались также «беспачпортные», беглые и бродяги. Подрядчикам такие личности были очень выгодны: в случае каких-то споров по расчетам всегда можно было запугать или вовсе ни с чем выставить спорщика, который не имел вообще никаких гражданских прав (облавы и обыски на линии были постоянны, тем более что на дворе стояло преддверие кровавого 1905 года). Однако поражает не сам факт труда и быта каторжан до революции, а то, как он был организован. Обратимся к трудам исследователя истории Кругобайкалки Александра Хобты и его коллеги Натальи Терешиной:
«Одна из партий каторжан выполняла трудную и опасную разработку выемки в скале на XVI, заключительном, участке Средне-Сибирской железной дороги и располагалась недалеко от нынешнего города Ангарска. В широкой долине стояли бараки для каторжных и конвойных солдат, бараки для „вольнокаторжных“ ссыльнопоселенцев (каторжных того же разряда, но пользующихся правом жить вне тюрьмы и вести самостоятельное хозяйство). На обычной каторге труд ссыльных оплачивался т. н. „поощрением“ в размере 20 коп. в день, и фактически они выполняли легкую работу. Но на строительстве железной дороги дело было поставлено иначе. Каждый каторжанин обязан был вносить в казну на свое содержание и другие расходы по 70 коп. в день, а если он зарабатывал больше, то излишек ему выдавался на руки. „Такой подряд создавал из них образцовых рабочих“, — писало „Восточное обозрение“ от 14 февраля 1899 года.
…Расценки на выполненные работы для каторжан были такие же, как и у вольнонаемных. По внешнему виду арестанты также ничем не отличались от них. „Плисовые штаны, хорошие ичиги — все указывало на сносное материальное положение“, — писало „Восточное обозрение“. Держались они просто и вежливо. Некоторые зарабатывали неплохо. Например, некто Григорьев в месяц (за 20 рабочих дней) заработал 40 руб. Чтобы заинтересовать в производительном труде, а также исключить возможность побегов, для ссыльнокаторжных были предусмотрены льготы, заключающиеся в сокращении тюремных сроков. Генерал-губернатор А. Д. Горемыкин относился к этому настороженно. Он говорил начальнику тюрьмы А. П. Сипягину, что „все арестанты свяжут ваших инвалидов-надзирателей, убегут, а потом справляйся с ними“. Но, по словам Сипягина, „кадеты“ дали ему честное слово и „исполнят его“. И действительно — исполняли. Ни одного побега, никакого насилия, ни пьянства — и отменно хорошая работа. Многим из арестантов сокращали потом срок заключения, и они стали вполне порядочными людьми».
Одобрительные слова о тюрьме высказали российский министр юстиции и его заместитель, побывавшие здесь в 1899 году. В восторге были и иностранные посетители. Швейцарский правовед Ганс Губер говорил об Александровском централе: «Это исправительное заведение, превосходящее по чистоте и человеческому отношению к помещенным в ней арестантам все подобные институты, которые я видел в Европе…» Лондонский журналист Фразер сообщал, что нигде не видел такой «хорошей администрации» и ни в одной тюрьме не встречал «такого довольного вида арестантов».
Вот почему на Кругобайкалке, несмотря на громадность проведенных работ и их трудоемкость, нет призрака уныния и тоски. Она ничем не напоминает о смерти и мученичестве; напротив, всё на ней говорит о трудолюбии и силе духа.
Что же касается сравнения сроков строительства до революции и при Сталине, опять не в пользу сталинских вождей получается. Все верно: рабский труд непроизводителен. Так, в 1916 году в тяжелейших климатических условиях, в обстановке военного времени всего за 20 месяцев была построена и открыта для движения поездов заполярная Мурманская магистраль, или попросту «Мурманка» — важнейшая для того времени стратегическая дорога Петрозаводск — Романов-на-Мурмане (Мурманск) протяженностью 1078 километров. На дикой и безлюдной местности, среди карельских скал и болот (четверть дороги лежит на сплошных болотах!) на «Мурманке» был поставлен мировой рекорд скорости проложения рельсового пути в условиях Крайнего Севера. «Сооружение самого северного в мире железнодорожного пути, не имеющего аналогов в истории, — это результат напряженного, порой нечеловеческого труда коллектива рабочих, который возглавили начальник строительства В. В. Горячковский и его заместитель главный инженер Б. А. Крутиков… Сооружение Мурманской железной дороги закончилось 3 ноября 1916 года. Более тысячи километров трассы было построено за один год и восемь месяцев! Строители проходили 1,6 км в сутки в тяжелейших природных условиях, в слабо населенном крае, почти при полном бездорожье и отсутствии средств механизации, в результате чего все строительные работы выполнялись вручную… Таким образом, была сформирована единая магистраль, связавшая столицу и Центральную Россию с Заполярьем», — читаем в превосходной книге-альбоме «От Царскосельской до Октябрьской», изданной в Петербурге в 2003 году.