А где же интрига? Интрига в ограде. Критик В. Стасов писал о ней так: «Решетка к памятнику Глинки совершенно необычная и, смело скажу, совершенно беспримерная. Подобной решетки нигде до сих пор не бывало в Европе. Она вся составлена из нот, точно из золотого музыкального кружева. По счастью, к осуществлению ее не встретилось никакого сопротивления».
Между тем к сопротивлению действительно готовились. Вдруг власти заподозрят в этих нотах — тайнопись, крамолу, черта рогатого? Все могло быть — но обошлось. И уже упоминавшийся «Смоленский вестник» снова — на сей раз с видимым облегчением — писал: «Эта решетка так художественно задумана и так мастерски исполнена, что она является как бы вторым монументом нашему гениальному композитору. В ней все соединено: и оригинальность замысла, и монументальная прочность, и артистическая работа. Она вся железная, ручного кузнечного дела, легкая, изящная, но скована на века. И кружево — монумент! Она вся почти составлена из нот — творений великого человека, чью статую она будет ограждать».
Памятник был принят без купюр.
Установка монумента в каком-нибудь губернском городе нередко делалась событием масштаба государственного, но уже не на уровне царя и министерств, а для городского «высшего света». Вот, в частности, как описывал столичный стихотворец Сергей Городецкий церемонию открытия памятника воронежскому поэту Ивану Никитину: «Народ набился во все прилегающие улицы… Ветер треплет покрывало… Вышел городской голова с цепью и открыл памятник… Надо перо Гоголя или Андрея Белого, чтобы описать городского голову и его речь… Памятник очень хорош… Никитин сидит в глубокой задумчивости, опустив руки. Сходство, по-видимому, полное. Племянницы прослезились, вспомнили, зашептали: «Как живой!»… Момент, когда упал покров, был сильный: какой-то молчаливый вздох пронесся над толпой, и все глазами впились в представшего поэта».
Кстати, с самим Городецким на открытии произошел конфуз — его, известного поэта, до обидного проигнорировали: «Мои бедные алоцветы понемногу обрывала толпа, да и вынести их было мне, записанному в самом конце, когда все смешалось, невозможно. Да и не вызвали, по правде сказать, меня».
Правда, у свидетелей того события было иное мнение на его счет. Одна из участниц церемонии писала: «Если бы он не явился каким-то генералом от литературы, а связался бы с какой-нибудь общественной организацией… то и выступление его произвело бы надлежащее впечатление, и «бедные цветочки» не были бы растоптаны под ногами толпы».
Глава третья
Хождение во власть
Губернская власть была организована довольно сложно. Ее постоянно пытались упростить, в результате чего она — дело знакомое — усложнялась еще больше, так что порой в нововведениях путались не только обыватели, но и сами чиновники. Законодательной базой для этого было «Общее учреждение губернское», по которому управлялись 50 губерний Европейской России (на окраинах были свои особенности, закрепленные в законе).
Главой местной власти считался губернатор. В «Общем учреждении» говорилось, что «губернаторы как непосредственные начальники вверенных им Высочайшей Государя Императора волей губерний суть первые в оных блюстители неприкосновенности верховных прав самодержавия, польз государства и повсеместного точного исполнения законов […] Имея постоянное и тщательное попечение о благе жителей всех сословий управляемого ими края и вникая в истинное его положение и нужды, они обязаны действием данной им власти охранять повсюду общественное спокойствие, безопасность всех и каждого и соблюдение установленных правил порядка и благочиния».
При этом на деле губернатор контролировал только губернское правление и полицию; все другие учреждения — не говоря уже о земствах — ему не подчинялись, а действовали по указанию своих центральных ведомств. Важнейшим из них была Казенная палата, подчинявшаяся Министерству финансов. К другим губернским учреждениям относились: управление земледелия и государственных имуществ, фабричная инспекция (в подчинении Министерства торговли и промышленности), землеустроительная комиссия, акцизное управление (тоже подведомственное Министерству финансов) и дирекция народных училищ. Кроме того, после реформ 1860-х годов были созданы губернские присутствия — межведомственные комиссии под председательством губернатора, решающие наиболее важные вопросы. Надо сказать, что такие важные области, как суд, высшее и среднее образование, транспорт и связь, не имели губернских учреждений и не подчинялись местному начальству.