Окрестности Ростова дышат глубокой стариной. Ростовские легенды, собранные (а отчасти и вымышленные) в середине XIX века местным крестьянином А. Артыновым, знают имена Владимира Мономаха и киевских богатырей. Родом из Ростова был один из васнецовских «трех богатырей» Алеша Попович.
Чтобы почувствовать красоту ростовской котловины, не пожалеем времени и свернем с шоссе по узкой, но асфальтовой дороге вправо, в сторону старинного села Скнятинова. Для каждого, кто хоть немного знаком с древнерусским языком, это имя — как сертификат антиквара. Наши предки любили переделывать непривычные для слуха греческие имена на свой, славянский манер. Так Георгий превратился в Гюргия, а затем и в Юрия. Имя Константин произносили как Стяньтин, Косьтяньтин или Скнятин. Таким образом, Скнятиново — это «обрусевшее» Константинове. Учитывая историю села и его расположение на вершине холма, можно полагать, что имя свое оно получило от знаменитого князя Константина Ростовского, старшего сына Всеволода Большое Гнездо. В истории Ростова этот князь сыграл примерно такую же роль, как Долгорукий — в истории Москвы.
Скнятиново приметно издалека по утопающей в зелени пятиглавой церкви, поставленной на самом краю плавно уходящей далеко вниз огромной котловины, посреди которой синеет Ростовское озеро.
Ростовская земля как губка пропитана историей. Здесь, возле Скнятинова, 14 мая 1436 года гремела битва между московским великим князем Василием II и его кузеном, мятежным Галицким князем Василием Косым. (Возможно, это был теплый и светлый день, когда так приятно ни с кем не сражаться, а просто лежать на траве и глядеть на проплывающие в небе облака.) Некоторое время сражение шло с переменным успехом. Но в итоге Василий Косой проиграл, был взят в плен, привезен в Москву и там ослеплен. Остаток своей жизни мятежник провел во мраке кремлевских подземелий…
В сравнительно недавнем прошлом землями к югу от Ростова владели богатейшие помещики России — братья Орловы и Шереметевы. Не имея привычки к мелочному скопидомству, они отпускали своих крестьян на легкий оброк. Предприимчивые по натуре, ростовские крестьяне быстро богатели и строили в селах каменные церкви и двухэтажные дома. Крупнейшее из ростовских сел, Поречье Рыбное, летом 1823 года посетил любознательный до всего выдающегося император Александр I. «Желал бы я, чтобы везде были такие крестьяне, как в Поречье», — мечтательно заметил государь (128, XIV).
Вернувшись на Ярославское шоссе, наверстываем упущенное, не забывая, однако, поглядывать по сторонам.
Остаются позади древнее Деболовское с его загадочным скандинавским городищем и прелестным храмом в честь Смоленской иконы Божией Матери, шереметевские села Львы и Песочное — и вот уже в открывшемся вдруг просторе встают над болотистой низиной тонкие очертания церквей и колоколен. Это цель нашего пути — Ростов Великий…
Глава сорок пятая.
Постоялец
В своих прогулках по Ростову я часто прихожу к старому Мытному двору, где под тихими сегодня галереями шумела когда-то ростовская ярмарка. Но не история влечет меня сюда, а невзрачный двухэтажный дом из серого кирпича, который стоит через дорогу от бесконечной аркады ярмарочного двора. Сейчас там разместилось отделение милиции, а двор заполнили сине-белые патрульные машины. Но прежде, во времена «развитого социализма», в этом доме находилась единственная на весь Ростов гостиница «Неро».
Памяти незабвенной гостиницы «Неро» посвящаем мы эту главу.
Гостиница имеет для путника такое же значение, как Иерусалим для паломника. Она — цель дороги. И как всякая достигнутая цель, гостиница наводит на грустные размышления. Здесь приоткрывается запретная тайна бытия. «Яко бо гостинницы (пришельцы. — Н. Б.) есме на сем свете, вся бо света сего яко во сне видящим подобна», — учил древнерусский сборник поучений Измарагд. Все мы — гости на этом свете, и всё, что видим, — сон.
Поселившись в гостинице, путешественник выпадает из привычной колеи. Он свободен от повседневных житейских забот и предоставлен самому себе. Его одолевает бог весть откуда нахлынувшая тоска. В тусклом зеркале гостиничного номера он видит незнакомое лицо. Одни, испугавшись, начинают пить горькую, другие впадают в меланхолию, третьи погружаются в размышления и воспоминания.