Сельскохозяйственная продукция различалась от региона к региону. То, что было хорошо для главной зерновой житницы США — Великих Равнин, не подходило для хлопкового царства на Юге. В 1924–1928 годах фермер Айовы производил продукции на 2900 долларов в год, в Небраске — на 2800, в Канзасе — на 2200; в Дакоте и Монтане — на 2300–2500. В эту группу включались также штаты Иллинойс, Миннесота, Вайоминг, Айдахо, Невада и Аризона. Несколько меньше производили в штатах Орегон, Вашингтон, Калифорния и Колорадо — годовая продукция фермера там колебалась от 1700 до 2000 долларов. Еще ниже была стоимость произведенной продукции в штатах Новая Мексика, Техас, Оклахома, Миссури, Мичиган, Индиана, Огайо, Пенсильвания, Нью-Йорк, Вермонт, Мэн — от 1300 до 1600 долларов в год. Наконец, следует упомянуть штаты, где доходы фермеров были еще ниже или потому, что они были слабо оснащены технически, как на Юге, или потому, что почва была особенно неплодородной, как в Новой Англии.
Сельское хозяйство на научной основе
Будущее принадлежало сельскому хозяйству, основанному на научных достижениях, и фермеру, использующему в хозяйстве технику и химические удобрения, рекомендации исследовательских лабораторий и отправляющему детей приобретать техническое образование. В то же время почва традиционно эксплуатировалась до окончательного истощения. Впрочем, американцы употребляли выражения: индустрия животноводства, зерновая индустрия, молочная индустрия и т. д. Они «экстрагировали» богатства почвы, как будто стремились получить максимальную прибыль немедленно, не заботясь о том, что будет позже.
При президенте Теодоре Рузвельте впервые было обращено внимание на безжалостную эксплуатацию почвы и принят закон о сохранении почвы, к сожалению, не примененный на практике. Огромный ущерб почве наносила эрозия, особенно на Юге, из-за выращивания хлопка. Гумус был необратимо уничтожен. В 1929 году в штате Оклахома из 16 миллионов акров (это примерно 7 миллионов гектаров), занятых под хлопок, 13 миллионов пострадали от эрозии, а 6 миллионов оказались на стадии вымывания почвы. В течение последнего десятилетия 80 процентов заброшенных земель подверглись такой сильной эрозии, что их пришлось покинуть. Достаточно было продолжительной засухи, непрерывного ветра с пылью, нашествия саранчи, чтобы наступила нищета на несколько лет.
Вспомним описание Оклахомы в начале романа «Гроздья гнева» Джона Стейнбека: «В канавах, размытых водой, земля превратилась в пыль и струилась мелкими сухими ручейками. Полевые мыши и муравьиные львы вызывали новые крошечные лавины пыли. И так как яркое солнце палило без устали, листья молодой кукурузы теряли свою упругость и уже не были прямыми как стрела, а согнулись и поникли…. На дорогах, где проезжали повозки, корка подсохшей земли под колесами и копытами лошадей превратилась в пыль. Все, что двигалось по дороге, поднимало облако пыли: пешеход шел по пояс в пыли, повозка взметала ее на высоту изгороди, а за автомобилем она клубилась густым облаком. Пыль еще долго стояла в воздухе, прежде чем снова осесть на дорогу».
Другая серьезная угроза — уничтожение лесов. Территория США, за исключением Великих Равнин, была покрыта лесами. Но леса непрерывно отступали под натиском поселенцев, строящих дома, железнодорожных компаний, изготавливающих из дерева шпалы, наконец, фермеров, выкорчевывающих леса с целью культивирования новых земель и разведения скота.
В 1926 году один из экспертов забил тревогу, призывая остановить уничтожение лесов.[36] Свою статью он назвал: «Угроза Америке без деревьев». Вскоре, утверждал он, несколько уцелевших деревьев будут классифицированы как общественные монументы. Не нужно иметь богатого воображения, чтобы представить себе день, когда учитель будет показывать ученикам «последнего монарха расы, царившей прежде на огромных пространствах». Монарх будет окружен металлическим барьером с табличкой: «Это дерево». Особенно впечатляли цифры, приведенные экспертом. Сто двадцать миллионов гектаров леса были превращены в пахотные земли. Невозможно вообразить восстановление лесов. А потребности железных дорог, прессы, алчность лесопильных заводов вносили и продолжают вносить свой вклад в сокращение лесных богатств страны. Американцы не думают о лесе или деревьях, писал он, они мечтают только о бревнах или новых землях, которые начнут эксплуатировать.