Массовая информация зиждилась в то время на прессе, радио и кинематографе — трех мощных средствах, способных сообщить последние новости, взволновать и развлечь. Тем не менее, проследив их эволюцию, приходишь к заключению: хотя пресса постоянно обновлялась и, несомненно, сохраняла мощную силу воздействия, радио и кинематограф становились ее грозными конкурентами. Создается впечатление, что Соединенные Штаты отказывались от главенства печатного слова в пользу звука и изображения, как будто покидали сферу событий, предпочитая сферу псевдособытий. Один из анекдотов той эпохи иллюстрирует подобную трансформацию. Мать с восторгом говорит о сыне, а затем добавляет: «Ах! Если бы видели его фотографию… там он еще лучше».
Газетные тресты
Хотя газеты были объектом многочисленных претензий и обвинений в искажении фактов, американцы продолжали оставаться их активными читателями. Утром из газет можно было узнать о событиях, произошедших накануне или прошедшей ночью. Ежедневную газету обнаруживали по утрам перед дверью дома, квартиры или покупали ее по дороге на работу. Она стоила от двух до пяти центов. Воскресное издание было дороже, но больше по объему. Постепенно количество ежедневных газет начало несколько снижаться. Рекорд был достигнут в 1917 году — 2514 газет, а через пятнадцать лет примерно 300 из них исчезли. Примерно такой же была судьба еженедельников: 1б232в1915 году, 12 636 в 1931-м. Напротив, количество ежемесячных и ежеквартальных изданий постоянно возрастало.
Пресса шагала в ногу со временем. Она отражала концентрацию капитала в деловом мире, сосредоточивала внимание на конкретном, ограниченном круге проблем. В 1930 году каждое утро выходило 388 ежедневных газет, а после обеда — 1554. Издавались по- прежнему газеты на иностранных языках, несмотря на родившуюся в годы войны ксенофобию и боязнь «красной угрозы», выходило 150–160 газет практически на всех языках мира. Перемены проявились по-другому.
Конкуренция между ежедневными газетами приводила к жертвам. В течение десяти лет в Нью-Йорке шесть газет «прогорело», осталось только одиннадцать. В Чикаго ситуация сложилась еще хуже, поскольку пять из семи наименований утренних газет исчезли. Поражает прогрессия числа городов, где выходила всего одна ежедневная газета: 504 в 1910 году, 686 в 1920-м, 913 в 1930-м. Конечно, это ограничивало возможности выражать различные мнения.
«В течение целого поколения, — пишет New York World в 1928 году, — практически в каждом большом городе был свой орган демократической и республиканской прессы…. В крупных городах ежедневно выходило 6–8 газет, выражающих политические убеждения; любая точка зрения могла быть опубликована. А сегодня исчезла всякая возможность реальной дискуссии…. Большая часть населения не имеет выбора и вынуждена покупать одну газету, либо совершенно нейтральную, бесцветную, либо политически ангажированную».
Это высказывание несколько приукрашивает прошлое, но двадцатые годы отражает достоверно, когда возникали и разрастались издательские империи — Скриппс-Говард (Scripps-Howard), Мансей (Munsey), Херст (Hearst) и др. Концентрация позволяла тормозить рост себестоимости, регулировать увеличение зарплаты типографских рабочих, а следовательно, получать прибыль. Прибыли же открыли дорогу новым приобретениям. Мансей покупает в Нью-Йорке газеты Sun и Telegram, затем Mail, которую объединяет с Telegram, a Globe объединяет с Sun. Он приобретает также Herald, а затем перепродает ее владельцу ТНЬипе. В 1919 году Уильям Рэндольф Херст, со своей стороны, владел тринадцатью газетами, среди которых Boston Advertiser, Chicago Herald, последнюю он объединяет с Examiner, Francisco Call, Washington Times, Milwaukee Wisconsin News, не считая украшения этой империи — New York Journal и New York American.[51] Херсту также принадлежали шесть журналов (Cosmopolitan, Hearst's International, Motor, Motor Boating, Harper's Bazaar; a также Magazine в Лондоне), к тому же агентство прессы, /. TV. обзор печати и т. д. Четыре года спустя его двадцать две ежедневные газеты выходили тиражом более 3 миллионов экземпляров, а два журнала (семь в США и два в Великобритании) — тиражом 2 773 784. Одна американская семья из четырех покупает издания Херста. Этот магнат являлся крупнейшим в мире потребителем бумаги.
Один из его соперников, Эдвард У. Скриппс, основал в 1879 году небольшую газету в штате Огайо, взяв в долг у старшего брата 10 тысяч долларов. Он умер в 1926 году. В корпорации, носящей его имя, ему принадлежало две трети. После смерти основателя двадцать шесть газет остались под управлением того же совета директоров, а затем последовали приобретения других газет в Денвере, Кноксвилле, Мемфисе. Следует отметить, что Скриппс предвидел в своем завещании, что треть доходов будут инвестированы в новые приобретения. Довольно быстро в состав группы входят New York Telegram, а также Cleveland Press, Baltimor Post, Pittsburgh Press, San Francisco News, Washington News, Cincinnati Post, Indianapolis Times, Houston Press и многие другие. Конкуренты не сдавались без боя. В Денвере, например, борьба была особенно ожесточенной. Но приемы борьбы мощного треста Скриппс- Говард были эффективны. Представитель треста, обращаясь к деловым кругам, заявил недвусмысленно: «Мы не пришли в Денвер с протянутой рукой или с дубинкой. Мы хотим жить с вами, а не за ваш счет…. Мы здесь просто-напросто в качестве торговцев новостями. Мы здесь, чтобы торговать рекламой и продавать ее по ценам, интересным для всех тех, кто хочет покупать. Но прежде всего мы должны создать газету, которая привлекла бы внимание и имела бы тираж, необходимый для эффективной рекламы».[53]
53
Silas Bent, «Adding One Newspaper to Another. The Life Story of the Scripps-Howard Chain», in Century; Nov. 1927 — April 1928. P. 82–90