Жизнь СЛОНа была строго регламентирована в «Положении о Соловецких Лагерях Особого Назначения Объединенного Государственного Политического Управления» от 2 октября 1924 года.
«Положение» состояло из трех отделов и 196 параграфов.
Процитируем некоторые из них.
Параграф 6. Управление Соловецкими лагерями ОН ОПТУ расположено на острове Соловки в Белом море.
Параграф 39. Взаимоотношения комсостава, воинских частей и лагерной администрации определяются положением о войсках ОГПУ.
Параграф 61. Вместе с заключенными могут быть принимаемы в лагеря только грудные дети, в возрасте до полутора лет (18 месяцев), которые помещаются с матерями. Примечание: дети от полутора лет могут быть оставляемы при родителях впредь до передачи их лицам, коих родители укажут, или до помещения в детский дом.
Параграф 76. Заключенные делятся на пять категорий по признакам преступления и социальному положению. В первую категорию (входят) осужденные рабочие и крестьяне, имеющие не более одной судимости. Во вторую категорию — осужденные, имеющие более одной судимости, и лица иного, чем первой категории, социального положения. В третью категорию — осужденные в порядке ст. 57—73 включительно Уголовного кодекса, кроме политических. В четвертую — рецидивисты, в пятую категорию — осужденные за политические преступления (меньшевики, эсеры и анархисты).
Параграф 113. Работы заключенных имеют воспитательно-трудовое значение, ставя своей целью приохотить и приучить к труду отбывающих наказание, дав им возможность по выходе из лагерей жить честной трудовой жизнью и быть полезными гражданами СССР.
Параграф 155. Разговор заключенных с лицами, посещающими их, должен вестись на понятном для присутствующего надзора языке.
Параграф 169. Карцеры должны быть особо окарауливаемы и возможно более часто (не менее раза в день) посещаемы начальником отделения лагерей, его помощником или старшим надзирателем. Примечание: карцер должен представлять из себя одиночную светлую, сухую камеру, снабженную койкой, но без постельных принадлежностей и безо всякой мебели.
Параграф 170. В случае буйства заключенного, при невозможности прекращения его какими-либо мерами, может быть применено наложение смирительного пояса по распоряжению начальника отделения лагерей или его помощника.
Параграф 185. За побег заключенного отвечают как за преступление по должности все лица, на обязанности коих лежало окарауливание заключенного и наблюдение за его поведением.
Впрочем, строжайшая регламентация не мешала лагерному начальству немилосердно нарушать правила содержания заключенных, о чем мы уже прочитали в воспоминаниях Б. Ширяева и А. Клингера. Нарушения эти по большей части носили демонстративно-злостный характер, а удаленность СЛОНа от материка, центра и, следовательно, от контролирующих органов обеспечивала полную безнаказанность и своеволие как самого А. Ногтева, так и его подчиненных.
Второе и третье отделения СЛОНа — Савватиево-Исаково и Муксалма — являлись ключевыми промышленными единицами лагеря. Так, в Савватиеве находился Соловецкий лесхоз, который к 1925 году уже занимался поставками островного леса через Кемь за границу. В свою очередь, усилиями лагерного Сельхоза № 1 на острове Большая Муксалма, который располагал собственным конезаводом, свинофермой, скотными дворами, птичником, крольчатником, маслозаводом и колбасной мастерской, к 1926 году СЛОН перешел на полную самоокупаемость, а его (Сельхоза № 1) продукция поступила на внутренний и внешний рынки.
Однако в историю Соловецких Лагерей Особого Назначения второе и третье отделения вошли совсем по другой причине.
Дело в том, что здесь, в Савватиеве и на Муксалме, с 1923 по 1925 год располагались политскиты (в 1924 году к ним прибавился и лагпункт на острове Анзер).
Режим содержания политических ссыльных радикально отличался от общего режима в первом кремлевском отделении. Заключенным в Савватиеве и на Муксалме было разрешено проживать со своими семьями и даже детьми. Комнаты были обеспечены всем необходимым для проживания — кроватями, столами, стульями, шкафами и полками для книг; полагалась регулярная смена постельного белья. Время прогулок не было ограничено. Так как проживание политических ссыльных на Соловках финансировалось Международным Красным Крестом, то и питание заключенных нельзя было назвать лагерным.