При том, что идеология ВМФ СССР была, разумеется, совсем иной, структура образовательного процесса, дисциплина и профессиональный подход к воспитанию будущих советских мореходов сохранились с дореволюционных времен.
Особой любовью и уважением у соловецких юнг пользовался воспитатель, начальник СШЮ Николай Юрьевич Авраамов, личность уникальная и легендарная на острове.
Н. Ю. Авраамов, кавалер двух орденов Святой Анны (4-й и 3-й степени), Святого Станислава 3-й степени, Святого Владимира 4-й степени, а также ордена Ленина, трех орденов Красного Знамени, двух орденов Отечественной войны 1-й степени и ордена Красной Звезды, родился в Баку в 1892 году в дворянской семье. Окончил Императорский Морской корпус и с 1906 года служил на флоте. В 1917 году командовал эсминцем «Лейтенант Ильин», впоследствии занимал руководящие должности в ВМФ СССР. В 1930 году был репрессирован, но через два года восстановлен в кадрах флота. В марте 1943 года Николая Юрьевича назначили начальником Соловецкой школы юнг. Скончался в 1949 году в возрасте пятидесяти семи лет.
Именно при Авраамове окончательно сложились профиль и формат учебно-воспитательного процесса на острове, где к воспитателям и командирам предъявлялись не только высокие профессиональные, но и моральные, человеческие требования: ведь они, по сути, должны были заменить своим питомцам отцов, воевавших или уже погибших на фронте.
Интересно, что именно Н. Ю. Авраамов попал в кадры редкой кинохроники, которую в 1942 году снимали на острове для киножурнала о юных защитниках Советского Севера.
Соловецкая школа юнг базировалась в кремле (на базе учебных классов Соловецкого УО СФ) и в Савватиеве.
Деревянные корпуса и кельи бывшего Савватиевского скита (при СЛОНе здесь находился политскит) были переоборудованы под учебные классы и командирское общежитие. Юнги жили в полуземлянках блиндажного типа.
Бывший соловецкий юнга, писатель В. С. Пикуль (1928—1990) вспоминал: «Когда мы прибыли на Соловки, нас отвели в лес и сказали: “Здесь будете жить”. Как жить? А вот так! Здесь надо вырыть котлованы, в котлованы заложить полуземлянки-кубрики на 50 человек Наступала осень, сапоги у нас уже расквасились и просили каши, было холодно, шинели перестали греть... Вот эта работа по созданию школы юнг, она-то по сути дела и сплотила нас».
Строительство блиндажного поселка на берегу Киприянова озера (в полутора километрах от бывшего Савватиевского скита) велось исключительно силами юнг.
Технология строительства была предельно проста (рытье котлованов в соотнесении с рельефом местности, обкладывание их каменными валунами и накатка бревенчатых срубов), но при отсутствии строительной техники и опыта для пятнадцати- шестнадцатилетних мальчиков она стала серьезным испытанием.
В этой связи вспоминаются кельи-полуземлянки преподобных старцев Савватия и Германа, что создавались наподобие поморской вежи, которая строилась поморами с учетом специфики местных каменистых почв и влажного морского климата и была предельно лаконична в компоновке и функциональна при использовании.
Мы, естественно, не можем утверждать, что при строительстве землянок юнг эти принципы были взяты за основу, но невозможно не уловить очевидную связь этих построек — связь не только технологическую, но и мистическую: ведь строительство блиндажного поселения СШЮ велось именно в Савватиеве, куда в 1429 году пришли преподобные Савватий и Герман.
Из воспоминаний бывшего соловецкого юнги Алексея Сапожкова: «С 5 сентября начали строить землянку на всю роту (100 человек). Руководил нами инженер — капитан II ранга. Роту разделили на четыре группы (смены) по 25 человек. Смены имели командиров из старослужащих... Мы валили деревья, обрабатывали их и получали бревна для строительства землянки. Рыли котлован, возводили стены, делали накат. Внутри землянки построили двухъярусные нары, комнату для старшины. Оборудовали место для дневального, сложили печку, сделали окно. Расположена землянка была на небольшой полянке у опушки леса».
Бывший соловецкий юнга Игорь Алексеевич Титов рассказывал автору этих строк, что изначально отопление землянок было неудовлетворительным — у самой печи невыносимо жарко, а на дальних нарах юнги мерзли, потому что протопить огромный блиндаж одной печью было невозможно. Решили установить на входе печки-буржуйки: они хоть и держали тепло слабо, но прогревали входной тамбур и спасали от сквозняков. Кирпич на строительство стационарных печей добывали в заброшенных к тому времени Макариевской, Исааковской и Старо-Сосновской пустынях.