Из воспоминаний бывшего соловецкого юнги Леонида Пшеничко: «Кровати в землянках стояли в три яруса, а в углу находилась печка, одна на все помещение. Холод был собачий, ночью мерзли. Но мы придумали выход — у каждого был свой кирпич. Перед тем как ложиться спать, мы клали этот кирпич на плиту, после чего заворачивали его в свое белье, под одеяло. Иначе не заснешь...
Подъем у нас был в семь утра. 15 минут зарядка на улице, даже в мороз. После этого приходили, одевались, заправляли свои кровати. Потом давалось время привести себя в порядок...
После зарядки и утреннего туалета — построение и с песней (в обязательном порядке) строем шли в столовую около километра. Песни попели, в столовую зашли. Снова построение и в учебный корпус на занятия.
Занятия наши продолжались восемь часов с перерывом на обед. Самостоятельной подготовки у нас не было, все обучение проходило только в учебном корпусе. А после — ужинали и возвращались в землянку. Далее была заготовка дров... перед сном — час личного времени (с 9-ти до 10-ти). Мы писали письма, штопали носки и обмундирование. Отбой был в одиннадцать вечера».
Хотя, по воспоминаниям И. А. Титова, заниматься в землянках все же приходилось, а так как дизельная электростанция работала с перебоями, то по длине землянки под потолком натягивали телефонный шнур и поджигали его (горел он медленно и ярко), и за то время, пока он проходил весь путь — от стены до двери, около пяти с половиной метров, — можно было многое успеть.
Читаем в мемуарах юнги второго набора (всего было пять наборов — три военных и два послевоенных) Алексея Ивановича Сапожкова: «По утрам перед построением на завтрак, пока позволяла погода, в лесу вокруг землянки собирали чернику и голубику и съедали собранные ягоды за завтраком. Перед обедом нам в миски наливали отвар хвои. Это помогало восполнить запас витаминов. У многих был авитаминоз, и опасались цинги. До этой болезни дело не доходило, но у меня и других ребят кровоточили десны. Дело в том, что на Соловки продукты завозили раз в году и овощи были в основном сушеные».
Особое место в штатном расписании СШЮ занимал банный день.
Соловецкий юнга второго набора Борис Владимирович Давыдов рассказывал, что помывка происходила в Белецкой бане недалеко от кремля. За 20 минут необходимо было помыться самому и постирать белье, после чего горячую воду выключали. Естественно, что не всем удавалось справиться с этой задачей в отведенное время. А между тем на выходе из бани стоял старшина и проверял, постирано ли белье (всего у юнг было два комплекта). Если нет, то в свободное от учебы и нарядов время юнга был обязан выстирать белье, но уже в озере, а зимой в проруби, до следующего банного дня.
«Умывались и стирали белье в близлежащем озере, — вспоминает юнга первого набора Владимир Ефимович Порабкович. — От холода в воде коченели руки, все тело пробирала дрожь. Сушили нательное и постельное белье на морозе. На кострах кипятили нижнее белье в котлах с добавлением дезсредства. Несмотря на все трудности, массовых заболеваний удалось избежать».
В 1943 году количество юнг на острове значительно возросло, и было принято решение перевести мотористов и электриков в кремль, где в процессе обучения можно было использовать базу УО СФ.
Из воспоминаний юнги первого набора Анатолия Николаевича Прорешенко: «Меня зачислили в четвертую роту, в 53-ю смену. Наша рота была расквартирована в отдельном двухэтажном здании Кремля. На первом этаже были учебные классы, на втором — кубрики, спортзал. Мы всё вычистили, вымыли, побелили и покрасили. В роте было десять смен по двадцать пять будущих корабельных специалистов. В восьми сменах готовили артэлектриков, а в двух — торпедных электриков».
И еще одно воспоминание юнги второго набора Владимира Федоровича Порожнякова: «Очень интересно проходили практические занятия по легководолазному делу в доке за Кремлем. По очереди спускались под воду, осматривались, подавали сигналы по тросу, закрепленному на поясе. Случались и курьезы. Снаряжение рассчитано на нормальных взрослых людей, а юнги — мальчики. Если костюмы были как-то подогнаны для нас, то балласт был тяжеловат и свободно болтался на наших тощих плечах. И когда, нагибаясь под водой, юнга терял груз, его выбрасывало на поверхность вверх ногами».
Общаясь с бывшими соловецкими юнгами, мне не раз приходилось слышать и о чрезвычайных происшествиях в ШЮ. Так, например, в 1944 году юнги из Савватиева подняли бунт, разгромили столовую, требуя более качественного питания. Там же, в Савватиеве, юнги взломали скитскую библиотеку (чудом сохранившуюся) и порвали древние кожаные переплеты, а сами книги утопили в арестантской уборной. Также И. А. Титов рассказывал, как они с друзьями самовольно ушли под парусом в море и чуть не погибли, на их поиски был брошен спасательный отряд УО Северного флота.