Эта деталь характеризует преподобного как человека решительного и непреклонного. Можно утверждать, что он идет дальше Савватия Соловецкого, более склонного к мистическому, умозрительному постижению загробной местности Сайво. Святой Савватий, разумеется, побеждает «началозлобного демона», который беснуется при виде необоримого подвижника. Но эта победа становится в большей степени актом индивидуальным, то есть победой над естеством, а там, «где побеждено естество, там признается присутствие сверхъестественного» (святой Иоанн Лествичник).
Зосима же вознамеривается сделать победу над злом достоянием «христолюбивых людей»; он хочет «напитать душепитательной пищей» жителей побережья, указать им единственный путь ко спасению, просветить блуждающих во тьме неведения, суеверий, сомнений и страхов.
В первую очередь данное желание (об этом говорится в Житии) проявляется в горячей молитве отшельника. Очень точное описание этого экзистенциального состояния мы находим у преподобного Антония Великого: «Я молил о вас, да сподобитесь и вы получить Того Великого и Огненного Духа, Которого получил я. Если хотите Его получить так, чтобы Он пребыл в вас, принесите прежде труды телесные и смирения сердца, и восторгая помышления свои на небо день и ночь, взыщите с правотою сердца Духа Сего огненного, и Он дастся вам».
В этом смысле одиночество, безусловно, укрепило и закалило пустыннолюбивого отшельника, окончательно расставив духовные и нравственные приоритеты, превратив по сути борьбу за выживание на необитаемом острове в послушание, в аскетический подвиг, в неумолчное стремление следовать за Христом, а также засвидетельствовать свою веру до самой смерти.
Весной 1437 года Герман вернулся на остров, и был с ним «человек по имени Марк, был он искусен в рыбной ловле, и привез с собой много рыбных запасов и иные припасы для нужд монастыря, ибо был он весьма опытен в этом деле».
Через небольшое время пристали к острову люди, и с ними был инок по имени Феодосий. «Пришел он к преподобному Зосиме и хотел жить вместе с ним на острове, имел же он священнический сан. Святой принял его с усердием — и прославил Бога в великой радости, что удостоил его жить вместе с братией. И, по повелению преподобного, постриг (Феодосий) вышеназванного Марка в иноческий образ и нарек имя ему — Макарий. Потом и многие иноки стали приходить к нему на остров, желая жить вместе с ним для Господа. Святой же принимал их с радостною душою и молился: “Владыко Господи, призри с неба, увидь и посети место это, которое создала десница Твоя!”».
Впервые за всю историю Соловков на острове появляется священноинок (иеромонах), то есть человек, могущий совершать Божественную литургию.
Безусловно, Зосима видит в этом особый мистический знак, абсолютное и бесспорное доказательство Божественной воли, чтобы на острове был воздвигнут храм, в котором бы совершалось Его воспоминание.
«Таинство Евхаристии установлено Спасителем на Его последней Вечери с учениками при произнесении Им слов “приимите, ядите... пиите от нея вси... сия творите в Мое воспоминание”», — читаем у архимандрита Киприана (Керна; 1899—1960). Это воспоминание носит глубоко символический и предвечный характер, над которым не властны ни время, ни расстояния. Именно в литургии совершается вся полнота Богообщения, о которой преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Вселяясь же в нас, Он не познается сущим в нас телесно... пребывает бестелесно в нас, и соединяется с существом и естеством нашим неизреченно, и нас обоготворяет, так как мы соделываемся сотелесниками Ему, бывая плоть от плоти Его».
Итак, медленно, но верно иноческая жизнь на Соловках — острове, удаленном от материка более чем на 70 километров и еще до недавнего времени считавшемся необитаемым, — начинает обретать реальные очертания: «...и начали рубить деревья и строить ке-лии... построил он (Зосима. — М. Г.) небольшую церковку и пристроил к ней малую трапезную, — на том месте, где видел лучи неизъяснимого света и церковь на воздухе... назвал церковь во имя святого Преображения Господа нашего Иисуса Христа. Потом посоветовался с братией и послал одного из старцев в Великий Новгород к преосвященному архиепископу Ионе, чтобы получил у него благословение и испросил антиминс и святыни церковные для освящения храма, да попросил им игумена, чтобы освятил церковь и опекал братию».
Эти слова из Жития преподобного Зосимы представляются чрезвычайно важными и, как нам кажется, требуют определенного комментария.