В «Писаниях мужей апостольских» сказано, что «только та Евхаристия должна почитаться истинной, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это». В нашем случае таким епископом стал архиепископ Новгородский Иона (ум. 1470), который благословил на игуменское служение некоего иеромонаха Павла, а также дал соловецким посланцам антиминс. Хотя, как мы помним, на острове уже был священник, монах Феодосий, рукоположить которого во священство тоже мог только епископ.
Согласно чину Божественная литургия совершается в храме, на престоле, на особом освященном архиереем плате, называемом антиминсом, что в переводе с греческого означает вместопрестолие. На антиминсе изображено положение Спасителя во гроб, а также четыре евангелиста (на ранних антиминсах изображался крест), в сам плат зашивается частица мощей почитаемого мученика в напоминание о том, что христиане первых веков совершали евхаристию на гробах мучеников, пострадавших за Христа.
Литургия, как известно, состоит из трех частей: проскомидии (от греческого «принесение»: христиане первых веков приносили с собой в храм хлеб и вино для совершения таинства), литургии оглашенных (то есть тех, кто лишь оглашен учением Христа, но пока не принял Святого крещения) и литургии верных (принявших крещение и могущих причащаться Святых Тайн Христовых).
Данное триединство свидетельствует о проникновении евхаристической жизни на все уровни и во все слои человеческого общества, открывая каждому возможность пережить то, что пережил Спаситель на Голгофе. В своей монографии «Евхаристия» архимандрит Киприан (Керн) писал в этой связи: «Евхаристическая жизнь не есть слушание церковных песнопений. Мирянин не присутствует, а активно, молитвенно переживает совершающуюся литургическую, голгофскую драму и причащается».
Также за литургией используются священные сосуды (предметы) — чаша (или потир), из которой причащаются священники и миряне, дискос — блюдо, на которое полагается Агнец и частицы священного хлеба, звездица — покров над частицами священного хлеба, копие — специальный нож для изъятия частиц из просфор, он символизирует копье римского воина, которым был прободен (проткнут) распятый на Кресте Спаситель, и лжица — ложечка для причащения мирян во время евхаристии.
Появление всех этих священных предметов на Соловках по сути ознаменовало начало новой эпохи островной жизни, о которой было сообщено еще в пророчестве, изреченном двумя «грозными юношами со светлыми лицами» у подножия горы Секирной в 1430 году: «Отныне на этом месте будет обитель иноческая и да соберется здесь множество монахов, и имя Божие да прославляется ими на месте этом, и храм во имя Иисуса Христа воздвигнут будет!»
По прибытии на остров игумен Павел освятил церковь во имя Преображения Господня.
Что означало это событие для жизни к тому моменту уже более чем двадцати соловецких насельников?
В первую очередь, безусловно, то, что все собиравшиеся в храме за литургией со словами священника: «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мы приими...» становились участниками Тайной Вечери Господней, когда Царство Божие наступает в храме, а вечность упраздняет время. Мистический смысл евхаристии, заключенный в схождении Духа Святого, в переложении хлеба в Тело Христово, вина в Кровь Спасителя, а также соединении Неба и Земли с последующим возведением христиан на это Небо, постигался молящимися здесь и сейчас. Это было тем более удивительно, что происходило между Небом и Землей, за окоёмом, «за гранью», которую в прежние языческие времена охраняли, как мы помним, Олень-Сайво, Рыба-Сайво и Птица-Сайво. Но, как сказано у Евангелиста, «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит,- так бывает со всяким рожденным от Духа» (Иоан. 3,8).
А во-вторых, отныне ежедневный обиход островитян («ручное делание», заготовка деревьев для строительства, землеустройство, колка дров, вываривание соли из морской воды, рыбная ловля, работа на огороде) был подчинен богослужебному циклу. Как пишет в своей «Лествице» преподобный Иоанн Синаит (Лествичник): «Там никогда нельзя было видеть ни дыма (в смысле, курения фимиама. — М. Г), ни вина, ни елея (в смысле, ублажения. — М. Г.) и никакой другой пищи кроме хлеба и небольшого количества огородных растений».
Суровый аскетический быт, строгая внутренняя дисциплина, нетерпение к праздности, а также климатические особенности — условия пребывания в островном монастыре, которые, что и понятно, выдерживают не все.