Насколько мне известно, порядок зарывания тел был установлен еще до моего приезда на Анзер и существовал в том же положении до последнего времени. Заполнялись они трупоносами по указанию стационара. Могилы в течение зимы не зарывались, а были прикрыты лишь слоем веток. Зарыты они были с наступлением тепла, когда стаял снег...
Кладбище на командировке Голгофа состоит из семи больших и девяти малых могил. При вскрытии одной большой могилы было обнаружено, что она наполнена трупами до одной четверти аршина от верхнего основания и трупы прикрыты еловыми ветками, а сверху присыпаны землей. Толщина слоя, покрывающего трупы, не более одной четверти аршина. Следствием установлено, что на протяжении зимы 1929/30 года большие могилы, в которых помещалось до восьмисот трупов, были доверху наполнены таковыми и оставались открытыми. Эти могилы расположены на видном месте, на противоположной горе, через овраг от основных корпусов размещения заключенных».
В 1923 году в Голгофо-Распятском скиту были устроены женское отделение и больничный стационар Соловецкого Лагеря Особого Назначения, куда из монастыря (кремля) и лагерных командировок Большого Соловецкого острова свозили больных и немощных заключенных (здесь их было принято называть «доходягами»).
Из воспоминаний бывшего соловецкого заключенного Михаила Никонова: «Поверок на Голгофе никаких... Бесполезное дело — не выстроить. Большинство на ногах не стоят от цинги. Ротный каждый день приходит и заставляет всех лечь. Потом считает по ногам. Сколько пар ног, столько и пайков хлеба, супа и каши. Иной день ротный придет и начнет нюхать воздух. “Опять, — говорит, — вы мертвецов тут держите!” Начнет искать по запаху трупному и найдет штук пять-шесть мертвецов... Живые спят с мертвыми и получают их паек. Начнут санитары стаскивать мертвецов с нар, некоторых просто за ноги волокут — только башка по полу стучит. Братские могилы там полны телами погибших. Подвозят мертвецов в ямы каждый день, и, конечно, всю зиму эти полные трупами ямы не закапываются. Вот представьте себе такие ямы, наполненные голыми, застывшими трупами. Кругом бегают песцы. Что им искать мышей и всякую мелкую живность, коли тут столько человеческого мяса?»
Также на остров в «командировку» Троицкая, что находилась в бывшем на тот момент Троицком Елеазаровом скиту, ссылались штрафники.
В октябре 1928 года здесь оказался архиепископ Петр (Зверев), отправленный на Анзер за то, что крестил в водах Святого озера заключенную эстонку (по другой версии, в келье преосвященного собиралось лагерное духовенство и вело контрреволюционные разговоры; также есть сведения, что причиной отправки владыки на Анзер стало проведенное им отпевание некоей заключенной Валентины Карловны, прислуги императрицы Александры Феодоровны).
Преосвященный так описывал свое пребывание у подножия Соловецкой Голгофы: «Слава Богу за все, что пришлось мне за это время пережить и переживать. Нынешний раз как-то особенно грустно и скорбно я встретил и провожу праздники — ведь шестые праздники провожу вне дома, не с теми, с кем бы желалось. Но все это решительно надо терпеть. Ну, что делать. Не так живи, как хочется, а как Бог велит. У нас, по-видимому, настала настоящая зима, с ветрами и метелями, так что ветер едва не валит с ног. Живу в уединенном и пустынном месте на берегу глубокого морского залива, никого не вижу, кроме живущих вместе, и могу воображать себя пустынножителем».
На Соловки владыка Петр был этапирован весной 1927 года. Здесь его определили в шестую рабочую роту четвертого отделения, которая находилась в кремле, а затем он был переведен в четвертую роту первого отделения, где архиепископ Петр работал сторожем на продовольственном складе, где, следует заметить, трудилось одно духовенство (это было сделано лагерным руководством специально во избежание воровства и спекуляции продуктами).