В конце XIX века ежегодный приток паломников доходил до пятнадцати тысяч человек
Также известно, что на острове были разработаны местные маршруты: посещение Филипповской пустыни, Вознесенского скита на Секирке, Савватиевского скита, где поклонялись главной святыне скита — иконе Богоматери Одигитрии, принесенной на остров преподобными Савватием и Германом, а также острова Анзер (через Реболду) в Троицкий Елеазаров и Голгофо-Распятский скиты.
Интересную информацию о паломнической логистике мы обнаруживаем и в статье Сергея Яковлева, помещенной в 11 -м выпуске «Соловецкого сборника» (Архангельск, 2015):
«В XVIII — начале XIX в. каждый паломник должен был иметь специальный билет-разрешение, выданный властями по месту жительства, на совершение путешествия в Соловецкий монастырь...
Билеты на соловецкие пароходы продавал монах; в июне, июле, августе на суда стремилось попасть множество людей, выстраивались очереди, создавалась давка. С середины XIX в. перевозкой богомольцев стал заниматься в основном Соловецкий монастырь, но в более ранние времена это было не так. В XVI—XVIII вв. их (наряду и с монастырскими парусными судами) перевозили архангелогородские мещане, купцы и крестьяне окрестных деревень. На борт пассажиров брали ладьи, гукоры и карбасы... Поморские суда были заполнены до отказа, так как кормщики получали деньги за каждого перевезенного богомольца».
Поездка на острова часто была сопряжена с опасностями, порой приводившими к трагическим последствиям.
Так, 25 июля 1873 года произошло крушение парохода «Вера». Он сел на коргу (каменный отвал с высокой береговой линии, входящий в воды) рядом с тоней «Овсянка» на берегу Большого Соловецкого острова.
Очевидцы того крушения писали: «Помощь ему могла быть подана не скоро, так как монастырь отстоял водяным путем за 40, а сухим не ближе 25 верст... Между тем, настала ночь, и, к несчастью, бурная; волны бушевали со всею силою; пароход в течение нескольких часов ежеминутно поднимался вверх и, опускаясь, ударялся о каменистый грунт. Наконец, железный корпус парохода, прослуживший уже больше 25 лет (с 1847 года) и немало, в течение своего существования, претерпевший различных приключений, не выдержал борьбы: кормовая часть его в одном или двух местах проломилась и пустила воду».
Понятно, что доставка паломников на остров и обратно на материк была важной статьей монастырского дохода. В середине XIX века трудами соловецких архимандритов на острове была создана достаточно развитая по тем временам техническая база по строительству, ремонту и обслуживанию судов, а также обширная инфраструктура по обслуживанию богомольцев.
Второй причиной роста посещений Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря на рубеже XVIII— XIX веков следует назвать появление разного рода светских путевых записок (заметок), посвященных острову.
По праву начало соловецкому, если угодно, трэвел-жанру положил капитан Яков Яковлевич Мордвинов (1729—1799), написавший «Журнал о походах на Соловки и Валаам».
Мордвинов посетил остров четыре раза, причем между первым и последним путешествием капитана прошло ровно 40 лет.
На Соловки Мордвинов ходил на двух видах судов: на карбасе по морю и на ладожской сойме по рекам (материковая часть путешествия).
О втором виде судов стоит сказать несколько слов отдельно.
Сойма — двухмачтовая парусно-гребная лодка; скорее всего, она восходит к древнефинскому судну, впоследствии освоенному карелами и новгородцами.
Исследователь Валаамского и Соловецкого монастырей, историк Андрей Епатько, пишет: «Быстрые на ходу, легкие под парусами и хорошо лавировавшие соймы были незаменимы в коварных водах Приладожья и Прионежья».
Поморские и ладожские хождения Якова Яковлевича также были сопряжены с многочисленными трудностями и опасностями. Так, последний поход 1784 года чуть не закончился для Мордвинова и его людей трагедией, когда их карбасы были затерты льдами и у них кончились запасы хлеба.
Но что представляется совершенно удивительным — так это то, что, невзирая на все эти перипетии, капитан настойчиво продолжал вести свой журнал.
Журнал Якова Яковлевича выглядит предельно скупо: лишь сухая информация о количестве храмов, приделов, святынь, а также о качестве крепостных сооружений, что, впрочем, можно понять — военный человек, начавший свою службу в Ингерманландском пехотном полку солдатом, участник многих баталий и походов, Мордвинов, видимо, не был склонен к романтическим восторгам по поводу древней обители или же почитал сдержанность и немногословность за изрядную добродетель.