Представителями советских властных структур справедливо было подмечено, что именно сложность материально-бытовых условий жизни колхозных крестьян способствовала активному распространению религиозности в послевоенном сельском социуме, особенно в молодежной среде[894]. Растущую религиозность властные институты пытались искоренить активной культурно-просветительской и агитационно-массовой работой[895]. Но подорванное коллективизацией доверие крестьян к советской власти восстановить было сложно. Инициированные властями кампании по борьбе с нарушениями Устава сельскохозяйственной артели (1946) и выселению злостных нарушителей трудовой дисциплины в отдаленные районы (1948) были далеки от желаний и стремлений колхозного крестьянства, в том числе членов ВКП(б), и данные мероприятия никак не помогали восстановлению доверия к властным институтам. В данных условиях только традиционные религиозно-нравственные ценности способствовали сохранению у сельских жителей чувства сопричастности к определенной социальной группе вне зависимости от принадлежности к партийно-идеологическим структурам.
4.3. Религиозная праздничная культура советской деревни
Праздник как особое социокультурное действие играет решающую роль в жизни любого социального образования и индивида. Праздничное действие выступает связующим звеном между прошлым и будущим, определяет социальные доминанты настоящего. Праздничная культура, выступающая оппозицией рутинным повседневным практикам, придает значимость социальному опыту индивида и коллектива, обеспечивает устойчивость культурной трансляции коллективной памяти, вырабатывает механизмы групповой и социальной идентичности. Не случайно М.М. Бахтин называет праздник первичной формой человеческой культуры[896]1. В период масштабных социальных трансформаций, когда общество переживает «культурную травму» перемен и стремится выработать стратегии культурной адаптации, именно праздник как апробированная и устоявшаяся традиция [897] способствует консолидации социума, выработке новых ритуализированных действий, отражающих происходящие социальные, политические, культурные и экономические изменения.
Последнее столетие в истории российского государства оказалось насыщенным масштабными социально-политическими экспериментами, которые кардинальным образом изменили парадигмы общественного развития страны. Войны и революции, модернизационные трансформации и смена общественно-политических режимов подвергли эрозии традиционные ценности основных социальных групп российского общества. Поворотные события отечественной истории – установление советской власти, а позднее, отказ от догматов марксизма и социализма – повлияли на праздничный календарь и праздничную культуру.
Особенностью российской праздничной культуры явилось то, что она во многом формировалась под влиянием и по инициативе властных структур, стремившихся посредством праздничного календаря не только выработать механизмы конструирования гражданской идентичности, но и придать легитимность существующей политической системе. Установление советского строя в октябре 1917 г. привело к изменению праздничной парадигмы отечественной культуры. Властные элиты, широко используя агитационно-пропагандистские методы и насилие, отменяли традиционные религиозные и имперские праздники, а вместо них устанавливали новые, связанные с важнейшими революционными событиями и деятельностью вождей партии. Данные действия большевистского руководства привели к оформлению нового праздничного календаря, в котором традиционным народным и религиозным праздникам не нашлось места, а крушение в конце ХХ в. советского социального проекта обнажило проблему отсутствия смыслообразующих праздников, разделяемых большинством членов современного российского общества.
В условиях современной России, когда социальные акторы и политические элиты находятся в поиске культурных оснований консолидации общества, именно обращение к традиционному опыту предшествующих поколений и народному праздничному нарративу может способствовать достижению данной цели. Использование зрелищного, сакрально-мифологизированного компонента праздника может стать фактором возрождения интереса общества к истории своей государственности и реставрации традиционно-нравственных ценностей российского народа.
Особенности праздничной культуры, проблема ее формирования и функционирования в обществе неоднократно привлекали внимание исследователей. Праздник как особый культурный феномен становился предметом исследования историков, культурологов, социологов, этнографов и т. д. Отечественный культуролог М.М. Бахтин, исследовав особенности смеховой культуры средневековья, отмечает фундаментальную черту празднества: особую концепцию времени -космического, биологического и исторического[898]. Для него праздник всегда связан с кризисными явлениями «в жизни природы, общества и человека». Рождение и смерть, смена и обновление, в его понимании, это главные ощущения праздника. Й. Хёйзинга подчеркивает амбивалентную природу праздника, сближающую его с игрой, выводящей индивида из рамок обыденной жизни, погружающей его в «состояние восторга и иллюзий, священной серьезности и “дурачества”, веры и неверия и т. д.» [899].
896
Бахтин М.И. Творчество Ф. Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1965. С. 11.
897
Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII – начало XX века. СПб.: Азбука-классика, 2004. С. 3.
899
Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 с.