Похожие взгляды на существующую порочную систему подбора руководящих кадров в колхозах региона были выражены в анонимном письме колхозников колхоза им. Степана Разина Петровского района Куйбышевской области[661]. В частности, в письме отмечалось, что председатели колхозов «покрывают расхитителей» общественного имущества. Данную практику, по их мнению, можно было искоренить, «поставив советских руководителей» управлять коллективными хозяйствами. В заключение, характеризуя сложившуюся колхозную систему, анонимные авторы подчеркивали бедственное положение колхозного крестьянства: «.нас затоптали и забыли про нас, что мы трудимся в полях день и ночь, а враги нас грызут, пьют нашу кровь»[662].
Множество крестьянских писем, направленных в различные советские властные инстанции, свидетельствует о том, что сложившаяся система управления сельскохозяйственной отраслью во многом не отвечала крестьянским представлениям об эффективном руководстве. Конечно, побудительным фактором обращения крестьян в государственные органы с предложениями реформирования колхозного хозяйства явилось начало кампании по борьбе с нарушениями Устава сельскохозяйственной артели в сентябре 1946 г.
Необходимо отметить, что планы, ежегодно устанавливаемые колхозам, не способствовали их экономическому развитию. При планировании посевных площадей не учитывались задачи по увеличению производства зерна, то есть не происходило интенсификации растениеводства. Планы составлялись на основании традиционного представления о сезонности работы в сельском хозяйстве, перед колхозами не ставилась задача равномерного использования трудовых ресурсов в течение года. Следствием этого являлось одностороннее развитие колхозного хозяйства, что не способствовало росту денежных доходов колхозников. Большие расходы колхозов были связаны с приобретением различного мелкого инвентаря и «предметов хозяйственного обихода», которые могли изготавливаться внутри хозяйства. Колхозы не были обеспечены мешками, веревкой, нитками, они надеялись «на получение их за счет снабжения» [663]. К 1947 г. колхозы Куйбышевской области практически полностью прекратили выращивать коноплю и лен – важные технические культуры, которые как раз и идут на изготовление мешковины, бечевки и т. д. Так, колхоз им. Чапаева Кинель-Черкасского района в 1947 г. приобрел на рынке 150 мешков на сумму 15 468 рублей, веревок на 1700 рублей, 30 саней на 4104 рублей. При перерасчете на затраченные колхозом трудодни получается, что можно было выплатить на один трудодень 55 копеек, если бы в артели было кустарное производство необходимой продукции. Правление колхоза «Сосенка» 14 августа 1947 г., без ведома колхозников, вынесло решение о забое одной коровы и двух овец для «приобретения мешкотары». На вырученные от продажи мяса деньги закупили на рынке 43 мешка на сумму 1376 рублей. Купленные мешки оказались очень плохого качества и уже к 1 октября пришли в негодность[664].
Специальным постановлением правительства СССР от 31 мая 1947 г. было продлено действие законодательных актов военного времени, устанавливающих повышенный обязательный минимум трудодней, кроме того, сохранялась судебная ответственность за невыполнение обязательного минимума трудодней. Постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по улучшению организации, повышению производительности и упорядочению оплаты труда в колхозах» от 19 апреля 1948 г. рекомендовались примерные нормы выработки и единые расценки в трудоднях, планировании затрат трудодней, устанавливался порядок оплаты труда колхозников и руководства колхозов. Постановлением предусматривался ежегодный пересмотр действующих норм выработки на основе достигнутого уровня производительности труда. Таким образом, правительство стремилось перенести в сельскохозяйственное производство сложившуюся в промышленности практику повышения нормы выработки в зависимости от трудовых показателей стахановцев. Несмотря на то что Постановление было принято еще в 1948 г., даже в 1950 г. в колхозах Куйбышевской области к разработкам норм выработки относились формально, достигнутый уровень производительности труда правлениями сельхозартелей не учитывался. Возмущение представителя Совета по делам колхозов вызвал тот факт, что нормы выработки не только не увеличивались, но некоторыми колхозами даже допускалось их снижение. В 49 колхозах Подбельского, Клявлинского, Больше-Глушицкого, Больше-Черниговского, Дубово-Уметского районов пересмотр норм выработки в основном сводился «к механическому переписываю ранее принятых в колхозе норм и формальном их утверждении на общих собраниях»[665]. В результате во многих колхозах области на протяжении нескольких лет нормы выработки не менялись. В колхозе «Пражская Коммуна» Больше-Глушицкого района нормы выработки были разработаны в начале 1949 г. и в последующие годы не пересматривались. А в 1950 г. по восьми видам работ нормы были даже снижены. Хотя уполномоченный указывал, что в колхозе множество колхозников ежегодно перевыполняли установленные нормы выработки по многим видам работ [666]. Так, колхозники Тормозин, Наташин, Запорожец и другие на косьбе трав вырабатывали в день по 5,5 га при норме 4,5 га. Многие колхозники, занятые на очистке зерна, выполняли дневной план на 130-150 %. В колхозе «Красное знамя» в 1950 г. значительное число колхозников перевыполняли нормы выработки на очистке зерна, заготовке посевов, прополке посевов, но при разработке норм 1951 г. правление колхоза не учло достигнутые показатели передовиков-колхозников и все нормы выработки оставили без изменения[667].