Скоро ли выкурят, наконец, из нашей злосчастной школы эти кассовские пережитки вместе с его бывшими сотрудниками из истинно русских немцев!
12 марта
Внешкольный надзор привел уже к нескольким скандалам. Особенно усердствуют в поимке «чужих» реалистов мои коллеги по мужской гимназии. Один из них, С-в, довольно снисходительный к своим, поймал как-то на улице трех реалистов и, так как они отказались сообщить ему свои фамилии, донес на них в реальное училище. Там пришлось устраивать очную ставку: С-в стоял у дверей, а перед ним проходили класс за классом, чтобы он их опознавал. Опознать, кажется, так никого и не удалось, но скандал получился хоть куда! Узнав об этом, одно местное общественное учреждение (библиотечная комиссия), где С-в состоял до сих пор членом, исключило его из своего состава. А на последнем заседании комитета даже его председатель должен был поставить на вид надзирающим (имея в виду надзирающих из мужской гимназии), что они ведут себя весьма нетактично, обращаются к ученикам громко, при публике, говорят сразу в повышенном тоне, спрашивают учащихся, зачем они здесь, посылают домой и т. п., тогда как следует только, отозвав в сторону, негромко спросить фамилию, выяснять же причины пребывания ученика на улице уже дело его учебного начальства. На этом же заседании начальница частной гимназии г-жа Б-ч сделала заявление от лица своего педагогического персонала, который отказался обсуждать правила внешкольного поведения, так как находит внешкольный надзор нецелесообразным и ввиду новых веяний в Министерстве просит комитет подождать с его введением. Заявление произвело на присутствующих впечатление большой бестактности, так как комитет именно и создан для внешкольного надзора, а директивы об облавах и т. п. даны самим попечителем и в официальном заседании, где все только и ищут, чтобы подкопаться друг под друга, выразить солидарность с этим заявлением никто не посмел. Среди гробовой тишины председатель комитета заявил: «Самое лучшее, если мы будем считать, что Вашего заявления совсем не было, если же мы примем его и занесем в протокол, то от корпорации Вашей гимназии никого не останется». Тогда и сама начальница, и председатель педсовета стали усиленно заявлять о своем несогласии с протестом педагогов. А по окончании заседания г-жа Б-ч выразила даже соболезнование председателю комитета, «пропечатанному» в газете за меры по внешкольному надзору. К этому соболезнованию присоединилась и начальница нашей прогимназии г. К-на, хотя она за глаза все время возмущалась внешкольным надзором, так как у нее самой есть учащиеся дети.
А внешкольный надзор привел только к одному: учащиеся изощряются в обмане: переодеваются так, что их даже родные не узнают, и ходят везде, куда им хочется, подвергаясь при этом гораздо большим соблазнам, чем в форме. Недавно слышал, например, что гимназистки из интеллигентной семьи переодевались, чтобы пройти по улице, под вид горничных, и в результате к ним на улице даже «парни приставали», чего бы не посмели сделать, видя перед собой барышень-гимназисток.
Не лучшие результаты дает и установленная комитетом цензура кинематографических картин. На днях, например, цензора-педагоги одобрили для учащихся картину с самым отчаянным танго, председатель разослал одобрения по всем учебным заведениям. И потом даже сами ученики и родители возмущались этой картиной.
14 марта
Ну и денек сегодня выдался! О работе уже и не говорю, хотя отсидеть пять уроков дело, конечно, нелегкое. Но одних неприятностей столько свалилось, что, пожалуй, несколько дней не придешь в себя. Начну по порядку. При входе в III класс один ученик И-в вдруг со слезами на глазах просит меня позволить ему стоять весь урок. На мое недоумение И-в показал мне кисти рук с многочисленными ссадинами и сказал: «У меня все тело теперь такое, и я совсем не могу сидеть». О причине же этого он сообщил классному наставнику. Что же оказалось? Это его отец, узнав о полученной учеником двойке по географии, избил его всего ремнем с пряжкой, так что бедный мальчуган не в состоянии даже сидеть. Учителя, узнав об этом, конечно, возмущались поступком отца и даже подымали речь о медицинском освидетельствовании мальчика и только учитель географии Л-й все время злорадно повторял: «Так ему и надо!»