Посреди ночи, когда округлая луна нескромно пялилась в окно, меня разбудили шепотки. Поначалу я не хотела прислушиваться, прерванное сновидение манило куда больше, но голоса оказались знакомыми, и я не посмела их проигнорировать. Нет, говорившими были не соседки, они-то как раз сладко посапывали в своих кроватках, а неведомый некто, кто страдал раздвоением личности. Страх ворвался в душу и прочно поселился там, дыхание норовило сбиться, но я тщательно за ним следила.
- Один кусочек, всего один кусочек, – захлебываясь собственной слюной, говорил голос. Затем изменив интонацию на более визгливый, продолжал вещать снова: – Быстрее, не томи, я изнываю от голода.
«Сон, это просто сон», – успокаивала я себя мысленно. Никто не мог пробраться в запертую комнату, сама лично же дверь закрывала. Нет, я начинающий шизофреник, это более правдиво. И шуршание на полу тоже вписывается в предположение.
- Сочное, аппетитное, теплое. Не может не нравиться, да? Оно ведь нам нравиться, очень-очень нравиться.
Захотелось разрыдаться, от собственной слабости, от собственной трусости, что сковала тело. Почему я столь беспомощна и ничтожна? Наверное, потому что боюсь посмотреть страху в лицо, боюсь оказаться под прицелом глаз хищного зверя, боюсь немедленно быть растерзанной. Но не это ли называется слабостью духа, не это ли вызывает у многих презрение? Ты хочешь до конца жизни испытывать отвращение к себе? И только я приняла правильное в сложившейся ситуации решение, как раздался оглушительный девчачий визг, да так, будто под ухом заголосила пожарная сирена. Но если не вдаваться в детали, то почти над ухом она и заголосила, вернее на соседней кровати. Светлячок высветил то, отчего глаза ошарашено округлились, а рот открылся в немом изумлении. Синарин пыталась отцепить от себя Зачета, который своими корешками обвивал, повисшую вдоль тела, руку.
- Вот же дрянь какая! Кому сказала, слезь с меня! Старикова, чего расселась, забирай свое чудовище, пока я его не испепелила. Госпожа Огрисса, хватит придуриваться, всем известно, что призраки не питаются живой плотью. Что вообще вы здесь делаете?
- Зато они питаются отрицательными эмоциями, – обиженно пробурчал голос. И через мгновение я имела честь лицезреть перед лицом полупрозрачную белесую фигуру с длинными когтями и огромными клыками. Что стоило мне сдержать крик, наверное, только богу известно, но жалобный всхлип все же вырвался из приоткрытого рта.
- Мамочка родная, забери меня домой, – тихо прошептала я себе под нос. Руки, сжимающие одеяло, мелко тряслись, холодный пот тек по спине. Хотела увидеть госпожу Огриссу, вот и увидела, теперь, беги на целительский факультет за сердечными каплями. Гадина, питаться мной вздумала, нашла бесплатную кормушку. Наверное, вкусила тогда мой страх в коридоре и решила навестить, так сказать, в собственной постели.
Тем временем призрак приобрел женские черты. Ну что сказать, при жизни госпожа Огрисса была вполне миловидной женщиной. Этакая розовощекая булочница средних лет, в чепце и в переднике.
- Можете в коридоре выяснять отношения? Нормальным людям спать мешаете, – охрипшим ото сна голосом проворчала Таис. Завидев негодующую Синку в обнимку с Зачетом, ее челюсть, как и у меня, некрасиво отвисла.
Темная эльфийка все же справилась с моим питомцем. Жахнула по нему каким-то заклинанием, и он резво отлетел под стол.
- Лиза, ты чем думала? Риволика ползучая – это магическое полу-разумное растение, которое ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра...
Чем, чем? Ни чем не думала, по словам декана – я безмозглая, и, судя по всему, без слов декана – тоже. Кто же знал?
- Нельзя, нельзя, – поддакнула госпожа Огрисса, как только рассерженная эльфийка замолкла.
- А…
- Не акай тут. На цепь садить надо было! – Синка зло посмотрела. – О, демоны, ты даже учебник не удосужилась открыть!
- Да открывала я, но там и строчки не было написано о какой-то там цепи.
- Не ври, не ври, все там было, – это снова госпожа Огрисса рот открыла, изменив интонацию. И чего, спрашивается, добивается? Конфликт только разжигает. Ах, да, отрицательные эмоции. Не был бы призрак бесплотным, запустила бы в него подушкой.
- Лиза, ставлю на то, что ты положишь Синку на лопатки, – прикрыв рот ладошкой, возбужденно шепнула Таис.